7. Михаил Палеев, советник Главного государственно-правового управления при Президенте РФ.
Проект Устава МУС и работа Подготовительного комитета.
Насколько мне известно, идея Международного Уголовного Суда впервые возникла еще в 20-е годы нашего столетия, а не 25-30 лет назад, как было сказано, а первый устав был подготовлен после того, как Нюрнбергский и Токийский трибуналы, действовавшие под эгидой ООН, осудили военных преступников Второй мировой войны. Однако этот процесс был приостановлен почти на четыре десятилетия в связи с начавшейся «холодной войной».
В начале 90-х годов ООН поручила Комиссии международного права подготовить устав. Эта работа была закончена в 1994 г. Тогда же Советом Безопасности было создано два чрезвычайных трибунала аd hoc для расследования преступлений на территории Руанды и бывшей Югославии, К тому времени международное сообщество пришло к выводу, что нужен постоянно действующий орган международной юстиции — уголовный суд, чтобы не создавать в каждом отдельном случае чрезвычайные трибуналы.
По замыслу Комиссии международного права, Генеральная Ассамблея ООН должна была созвать международную конференцию для принятия устава и конвенции о создании МУС. Это предложение рассматривалось на 49-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. При всей его привлекательности и при том, что оно получило поддержку довольно большого числа государств, некоторые страны, включая США и Великобританию, высказались против столь поспешного решения вопроса. Поэтому Генеральная Ассамблея ООН приняла решение создать комитет аd hoc, в задачи которого входило изучение основных вопросов, вытекающих из проекта Устава МУС, и только потом созвать международную конференцию.
В апреле и августе 1995 года состоялись две сессии комитета аd hoc, С августа 1995 года я приступил к работе в этом комитете в составе российской делегации, а затем в Подготовительном комитете ООН. Работа комитета ad hoc показала, что проблемы, которые стоят перед основателями МУС, весьма сложны. Это было связано не только с политической ситуацией и различными политическими подходами стран-участниц, но и с тем, что в одном уставе пытались совместить пять основных часто взаимоисключающих правовых систем мира, действующих в разных ситуациях и в разных исторических и культурных традициях. Поэтому на Генеральной Ассамблее ООН было принято решение продолжить в рамках подготовительного комитета, который действовал с 1995 года, работу над уставом. Задачей подготовительного комитета, как я это понимаю, было примирение различных позиций, с тем чтобы вынести на Дипломатическую конференцию как можно меньше несогласованных предложений.
В связи с предыдущими выступлениями мне хотелось бы сказать несколько слов в аргументацию российской позиции по данному вопросу. По уставу, как уже говорили, в юрисдикцию суда , входят две группы преступлений:
– агрессия, геноцид, преступления против человечности и военные преступления, то есть преступления по общему международному праву;
– захват заложников, апартеид, пытки, захват воздушных судов, наиболее опасные виды терроризма, то есть преступления, включенные в действующие универсальные международные договоры.
Вторая группа вызывает большие споры. Преобладает точка зрения, что юрисдикция суда должна быть ограничена основными преступлениями по международному праву, но российская делегация полагает, что в юрисдикцию суда должны быть включены и преступления по международным договорам.
В соответствии с принципом законности эти преступления должны быть описаны в Уставе МУС. Но такое решение при всей его логичности оказалось очень трудно реализовать. Если, скажем, определение преступления «геноцид», которое содержится в конвенциях 1948 года, удовлетворяет практически всех, то с преступлением «агрессия» дело обстоит значительно сложнее. В нашем УК определение преступления «агрессия» соответствует одноименной конвенции. Это определение мы и предложили на подготовительном комитете — агрессия как планирование, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны. Это предложение было поддержано рядом делегаций, в том числе и немецкой, которая предложила расширить формулировку. Думаю, есть шансы, что это определение будет включено в устав суда.
Несколько слов о роли Совета Безопасности, о независимости суда в целом и его прокурора в частности. Здесь есть два аспекта. Делегации ряда государств, в том числе и российской отмечали, что Советом Безопасности предпринимались попытки блокировать работу суда, поскольку любой постоянный член Совета Безопасности вправе наложить вето при рассмотрении вопроса о передаче дела на рассмотрение суда. Глубоко уважаемый мною С.Ковалев сказал, что мы должны стремиться к идеалу, и поэтому другие решения страдают ущербностью, что это попытки «с негодными средствами». Мне кажется это неверным, потому что в идеальной ситуации МУС, как и вообще уголовный суд, не нужен. При идеальной ситуации правосудие может существовать только в рамках разрешения гражданских споров.
Еще о независимости суда от Совета Безопасности. Мне кажется, что многие наблюдатели делают большую ошибку, проводя прямую аналогию между внутренним, национальным, правосудием и присущими ему принципами и правосудием международным, органом которого будет МУС. Дело в том, что в стране, которая называется правовым государством, никому не придет в голову обеспечивать решение суда с помощью танков. В таком государстве решения суда выполняются хотя бы потому, что это именно решения суда. Например, в США невыполнение решения суда по гражданскому делу или по делу административной юрисдикции является преступлением. А вот в своей стране мы часто наблюдаем противоположную картину и думаем, как нам обеспечить решение суда? На мой взгляд, аналогию нужно проводить скорее со странами, где не действует или действуют не до конца принципы правового государства, и решения суда должны быть обеспечены, в противном случае грош им цена.
С этим же связан и вопрос о роли прокурора и его праве начать независимое расследование. По уставу прокурор вправе начинать расследование в двух случаях: либо когда есть заявление государства-участника, либо когда ситуация передается на рассмотрение суда Советом Безопасности. Третий вариант, к которому склоняются и неправительственные организации, и ряд делегаций-участников, сводится к тому, что прокурор сам должен решать, когда он вправе начинать расследование.
Мои коллеги из международных неправительственных организаций, которые принимали участие в работе сессий подготовительного комитета, в качестве довода выдвигали пример Руанды, где были тысячи убитых, где совершались преступления, где попирались нормы международного и внутреннего права. Почему в такой ситуации прокурор должен ждать заявления какого-либо государства-участника, почему он не может начать расследование сразу? Здесь есть два аспекта. Первый юридический, а второй я условно называю организационным.
Начну со второго, Допустим, прокурор обладает информацией о том, что творятся беззакония. Сможет ли он поехать в это государство, где фактически действует режим военного положения, а у него нет ни полицейских, ни военных сил, и сможет ли он реально начать объективное, всестороннее расследование, с тем чтобы потом представить свои обвинительные выводы на решение суда? Мне кажется, что это исключено. И свидетельство тому ситуация, которая была в Югославии. Прокуратура югославского трибунала действовала под эгидой Совета Безопасности ООН. Ее действия были подкреплены миротворческими силами безопасности. Работа прокурора и дальнейшая деятельность суда имеют смысл, только если они эффективны.
Теперь относительно юридического аспекта. В соответствии с Уставом ООН, который в международном праве обладает высшей юридической силой, — это своего рода конституция, которой не могут противоречить никакие международные договоры. В соответствии с главой VII Устава ООН разрешение ситуации, создающей угрозу миру и безопасности, находится в компетенции Совета Безопасности. Эту ситуацию как агрессию может определить только Совет Безопасности и, видимо, передать на рассмотрение суда. На мой взгляд, игнорировать такие юридические и политические реалии мы не вправе.
Кстати говоря, подобные аналогии можно провести и в наших внутренних делах. Когда мы с Сергеем Адамовичем Ковалевым готовили в Верховном Совете закон о судебном контроле за арестами, о праве арестованных на обжалование решения прокурора в суде, Сергей Адамович упрекал меня в том, что я действую половинчато, что нужно предусмотреть только судебное санкционирование арестов. Но в той ситуации это было невозможно. Даже в том виде закон проходил с большим трудом, но все же это было сделано, и сейчас каждый год судьи освобождают порядка 30 тысяч человек, которых берут под стражу по решению прокурора. Закон работает, и надо исходить из реальной ситуации. Так же было и с судом присяжных. Когда его вводили только в девяти регионах, нам бросали упрек: «Вы устраиваете состязательное правосудие только для некоторой части населения страны, а остальные его лишены!». Но закон действует в этих регионах, правда, средств не хватает, но худо-бедно он действует. Мне кажется, это вполне уместная параллель с созданием МУС, когда мы должны исходить из того, что можно сделать уже сейчас, чтобы международное правосудие существовало пусть и в несколько ограниченных рамках.
Теперь об уставе. Я буду говорить о вопросах уголовного права и уголовного процесса и немного об устройстве суда. Были очень интересные дискуссии по поводу общих принципов уголовного права, которые включены в устав. Практически ни у кого не было сомнений, что все основополагающие принципы уголовного права должны быть включены в устав. Это и ненаказание дважды за одно и то же, это и принцип законности, и отсутствие обратной силы закона, усугубляющего и вводящего наказание, и индивидуальная ответственность…
Что касается ответственности государства, то применительно к уголовному праву никакой ответственности государств, то есть коллективной ответственности, не может быть. Речь может идти только об индивидуальной уголовной ответственности. А вопросы возмещения ущерба или морального вреда — это вопросы другого суда, скажем, Гаагского или какого-либо другого органа, но к МУС они отношения не имеют. Были споры по практическим вопросам применительно к принципам уголовного права, например, относительно возраста наступления уголовной ответственности. Предложения колебались: от семи лет, как, например, в Сингапуре, до 21 года. Данный вопрос еще не решен, но скорее всего наступление уголовной ответственности будет начинаться с 16 лет. Здесь важны разные процессуальные положения взрослых и несовершеннолетних как в судебном рассмотрении дел, так и в предварительном расследовании и, естественно, разные сроки наказания взрослых и несовершеннолетних.
Несколько слов о наказании. Все сошлись на том, что основными видами наказания будет лишение свободы — пожизненное и на определенный срок. В проекте устава содержится указание на смертную казнь, но абсолютное большинство делегаций выступило против смертной казни. Что касается штрафов, то их предполагают ввести в основном за поступки, связанные с работой самого суда. Например, лжесвидетельство или проявление неуважения к суду.
Два принципа общего уголовного права, которые обсуждались, мне показались весьма любопытными с точки зрения сопоставления с нашей внутренней ситуацией. Это ошибки в праве и факте, которые исключают уголовную ответственность, — если обвиняемый не предполагал и не мог предполагать преступного характера своих действий или он не мог предполагать, что деяние запрещено уголовным законом. У меня были сомнения относительно того, что эти принципы необходимо включать в устав суда, который будет рассматривать наиболее тяжкие преступления, беспокоящие мировое сообщество. Какие могут быть ошибки в праве или в факте применительно к геноциду, или агрессии, или в преступлении против человечности? Но на рабочих группах, которые состоялись под руководством австрийского профессора Хафнера, решили эти принципы оставить, хуже будет, если мы гипотетически создадим ситуацию, при которой такое положение возможно, но не будет урегулировано законом. Интересно, что в том проекте УК, который был внесен Президентом РФ в Государственную Думу, оба этих принципа существовали. Но на стадии обсуждения в Думе они были оттуда благополучно изъяты применительно ко всем преступлениям, а не только к тем, которые беспокоят мировое сообщество, и остался наш старый принцип, который я бы назвал советским, правда, идет он от римского права — незнание не оправдывает.
По поводу процессуальных норм. Определен срок содержания под стражей до суда — 90 дней. Санкцию дает суд, но остался открытым вопрос, какой орган суда. В уставе предусмотрен президиум суда, который должен разрешать все вопросы на стадии, по нашей терминологии, предварительного расследования дела. Представители почти половины государств, в том числе всех европейских, сочли, что этот срок чрезвычайно велик и должен быть сокращен. Естественно, сразу напрашивается аналогия с нашим внутренним законодательством, которое допускает полтора года содержания под стражей до суда, а в случаях, когда требуется ознакомление обвиняемого с материалами дела (ст. 201 УПК), этот срок может быть продлен еще на полгода.
Теперь о внутренней организации деятельности суда. По проекту устава, суд возглавляет президиум, состоящий из председателя, двух вице-председателей и двух их заместителей. Помимо выполнения судебных функций, на президиум возлагается обязанность административного управления судом. Для непосредственного рассмотрения дел создаются судебные палаты, а для возможного пересмотра дел — апелляционная. Независимость прокурора, на мой взгляд, достигается не столько тем, что ему предоставляется право начать независимое расследование, сколько тем, что выборы прокурора и его заместителей проводятся не судом, а государствами-участниками на основе абсолютного большинства голосов, как и для судьи.
Некоторым странам-участницам функции президиума показались слишком обширными, и поэтому ряд делегаций (в частности французская) предложил (что было поддержано нами) создать специальную следственную палату, которая бы выполняла часть этих функций. Это довольно широкая сфера деятельности — прежде всего надзор за деятельностью прокурора в процессе предварительного расследования, выдача санкций в процессе предварительного слушания дела, взаимодействие со странами, признающими конвенцию.
М. Полякова. Должен ли рассматриваться Международным Уголовным Судом ущерб, причиненный преступлением, отнесенным к его юрисдикции?
М. Палеев. Как в нашем внутреннем законодательстве в рамках уголовного дела существует гражданский иск, так и МУС в связи с уголовным делом может рассматривать причиненный ущерб. Но я говорил об индивидуальной ответственности. Вопрос о возмещении ущерба государством еще не решен. Кроме того, это зависит от преступлений, которые являются предметом рассмотрения суда. В случаях, например, преступления агрессии или воинских преступлений, если суд приходит к выводу, что государство несет ответственность за конкретно совершенные действия, за которые те или иные физические лица были осуждены, он может принять решение о возмещении ущерба, Но вопрос, должно ли государство в таком случае возмещать ущерб (я имею в виду государство как таковое, а не его конкретных представителей), остается открытым.
С. Щерба. Кто будет определять, что в стране отсутствует национальное законодательство по таким преступлениям или оно неэффективно, и каковы критерии?
М. Палеев. Каждый раз, когда мы говорим о принципах комплементарности и о наступлении юрисдикции суда, все задают именно эти вопросы. Пока в уставе имеются лишь общие формулировки, например, отсутствие гражданской власти. Такая ситуация наиболее узнаваема, она была на территории бывшей Югославии. Другая ситуация, это когда есть серьезные сомнения в эффективности национального правосудия. Четких критериев дать в законе просто невозможно, поэтому, видимо, будут создаваться прецеденты. Скажем, ливийский суд выносит общественное порицание по делу о взрыве в Локерби. Здесь наказание явно не соответствует содеянному. Наверное, при такой ситуации МУС мог бы принять дело к производству.
Думаю, при всех критических замечаниях, которые звучали в адрес Совета Безопасности ООН, если МУС будет создан, то первые свои дела он получит через Совет Безопасности. Потому что в рамках существующего международного права и вообще международной системы никто не может констатировать, что в суверенном государстве отсутствует правосудие или что вообще отсутствует само государство как таковое со всеми его институтами.
В формулировании проекта статута речь идет не о кодификации международного права, а о новых правовых нормах в связи с функционированием суда. Что касается состава преступлений, то это есть в общем международном праве. Исходя из этого презюмируются существующие обязательства по общему международному праву и национальные системы соответственно их отражают.
Вопрос. Вы сказали, что на одной из конференций было предложено отказаться от смертной казни. Но ведь в международных нормах допускается применение смертной казни за преступления, совершенные во время войны или при неизбежности угрозы войны.
М. Палеев. Точка зрения об отказе от смертной казни получила явную поддержку большинства государств не на конференции, а на подготовительном комитете, И мы ведем речь не о военном времени, а о мирной жизни.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Предыдущая страница Следующая страница
Опубликовано на сайте: 22 февраля 2010, 19:38
Как ивлечь этнокриминальные власти России и Дагестана к ответственности за апартеид в отношении 13 коренных малочисленных андо-дидойских народов Дагестана?
The Human Rights Commitеe В Комитет по правам человека
c/o Office of the United Nation Бюро Верховного комиссара
High Commissioner Объединенных Наций
For Human Rights по правам человека
8-14 avenue de la Paix 8-14 проспект Мира
1211 Geneva 10 1211 Женева 10
SWITZERLAND Швейцария
Дата: 18 ноября 2012 года
Представляется на рассмотрение в соответствии с Факультативным протоколом
к Международному пакту о гражданских и политических правах.
I. ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ СООБЩЕНИЯ:
Фамилия: Ахмеднабиев Имя: Магомед
Гражданство: Российская Федерация, Республика Дагестан
Дата и место рождения: 18 ноября 1953 года
Постоянный адрес- 368090, Россия, Дагестан, Ахвахский район селение Карата
Иной адрес для получения конфиденциальной корреспон¬денции (если отличается от постоянного адреса)
368012 Россия, Дагестан, г. Махачкала, проспект Петра 1, дом.44-г, кВ.48
Сообщение представляет: – жертва, а также соучредителей Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана:
Фамилия- Алиев Имя- Ахмедула
Гражданство- Российская Федерация.
Дата и место рождения- 01.04.1953 года
Нынешний адрес или местонахождение- 368090, Россия, Дагестан, Ахвахский район сел. Карата
Фамилия- Гаджимагомедов Имя- Магомедали
Гражданство- Российская Федерация.
Дата и место рождения- 14.02.1955 года
Нынешний адрес или местонахождение- 368090, Россия, Дагестан, Ахвахский район, сел. Карата
От имени всех членов Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского согласно списка утвержденного 08.02.2012 года, а также принятых заявлений в количестве более 2500 представителей коренного малочисленного каратинского народа Дагестана, пожелавших поддержать жалобу.
II. ЗАТРАГИВАЕМОЕ ГОСУДАРСТВО:
Российская Федерация, Республика Дагестан
Статьи Международного пакта о гражданских и политичес¬ких правах, которые, как представляется, были нарушены:
— Право на самоопределение(ст.1).
— Права на уважение и признание прав, признанных в Пакте(ст.2)
— Право на независимый и беспристрастный суд (ст. 14).
— Право на свободу ассоциации с другими людьми (ст. 22).
— Права ребенка (ст. 24).
— Право принимать участие в общественной жизни (ст. 25).
— Права лиц, принадлежащих к национальным меньшин¬ством (ст. 27).
— Равенство перед законом и запрещение дискриминации (ст. 2, п. 1; ст. 26)
Внутренние средства правовой защиты, которые были исчерпаны предполагаемой жертвой (жертвами) или от ее (их) лица: обращение в суды или в другие государственные органы; когда и с каким результатом (по возможности, приложить копии всех соответствующих судебных или административных решений):
Россия в соответствии с Конституцией гарантирует: – основные личные права и свободы (ст. 20-28); основные публично-политические права и свободы (ст. 29-33); основные экономические, социальные и культурные права и свободы (ст. 34 – 44).
Конституция Республики Дагестан гарантирует:
Ст. 20 В РД защищаются права и свободы человека и гражданина независимости от национальности, расы, языка, происхождения, места жительства, политических, правовых и иных убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обязательств. Запрещаются любые формы ограничения прав по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.
Ст.28 Каждому гарантируется свобода мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
Запрещается пропаганда социального, расового, национального или языкового превосходства.
Ст. 30 каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не должен быть принужден к указанию своей национальной принадлежности. Каждый имеет право на пользование своим родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества.
Ст. 33 граждане вправе собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
Ст. 34 Каждый имеет право на объединение в порядке, предусмотренном законом.
Община «Калалал»(К11ирди) коренного малочисленного каратинского народа Дагестана учреждена 8.02.2012г. в соответствии с требованиями ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ», ФЗ “О некоммерческих организациях”, а также традиционного обычного права каратинского народа. ФЗ “О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ”, статья 14 которого содержит оговорку о необходимости учета обычаев и традиций, если они не противоречат федеральным законам и законам субъектов Российской Федерации. В Федеральном законе России “Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ”, в статье 4 которого есть положение о том, что “Решения по вопросам внутренней организации общины малочисленных народов и взаимоотношений между ее членами могут приниматься на основании традиций и обычаев малочисленных народов, не противоречащих федеральному законодательству и законодательству субъектов Российской Федерации и не наносящих ущерба интересам других этносов и граждан”.
Соучредители Ахмеднабиев М.Х. Алиев А.А., Гаджимагомедов М.Б. собрали необходимые документы и 24 февраля 2012 г. обратились в Управление юстиции РФ по РД с заявлением по регистрации Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана.
Учредительными документами общины малочисленных народов являются (п. 3 ст. 8 Федерального закона “Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов”): учредительный договор; устав. Все необходимые для регистрации общины документы были представлены, получена расписка.
Управление юстиции РФ по Республике Дагестан, являясь регистрирующим органом местных общественных объединений, распоряжением № 176 от 2.04. 2012г. отказало в государственной регистрации территориально-соседской общине «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана при ее создании.
Письмом от 02.04.2012 г. № 05-03-307/12-О-АГ, сообщено об отказе Управления юстиции зарегистрировать Общину. В качестве основания для отказа в регистрации в письме указано, что –«Учитывая уникальность этнического состава населения Республики Дагестан по числу проживающих на ее территории народов, Государственный Совет Республики Дагестан определяет количественные и иные особенности ее коренных малочисленных народов, а также устанавливает перечень этих народов с последующим включением его в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации.
Вместе с тем в Едином перечне коренных малочисленных народов Российской Федерации, утвержденный Постановлением Правительства Российской Федерации от 24.03.2000 г. № 255, а также в постановлении Государственного Совета Республики Дагестан от 18.10.2000 № 191 «О коренных малочисленных народах Республики Дагестан» данный народ не значится.
Отказ в государственной регистрации не является препятствием для повторной подачи документов для государственной регистрации при условии устранения оснований, вызвавших отказ».
Требования законодательства Общиной не были нарушены, поэтому принимая незаконное решение об отказе в регистрации Общины, чиновники создали искусственные препятствия по жизненно важному вопросу – реализации коллективных прав на получение статуса каратинского народа: коренного малочисленного народа Дагестана; создание территорий традиционного природопользования, на ведение традиционного образа жизни и защиту исконной среды обитания; Общины коренного малочисленного каратинского народа Дагестана; каратинского языка, как родного, получения на каратинском языке образования дошкольного, а также в начальной школе.
06.04.2012 г. соучредители Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана обратились с жалобой в федеральный суд Ботлихского района о признании незаконным отказ Управления юстиции РФ по Республике Дагестан в регистрации Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана и обязать его зарегистрировать Общину.
27.04.2012 года Определением Ботлихского суда РД жалоба была возвращена с предложением обратиться в федеральный суд Советского района г. Махачкала по подсудности и месту нахождения организации.
16 мая 2012 года соучредители Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана обратились с жалобой в федеральный суд Советского района г. Махачкала.
Решением федерального суда Советского района г. Махачкала от «05» июля 2012 г. оставлена без удовлетворения наша жалоба на отказ в регистрации Общины «Калалал»(К11ирди) коренного малочисленного каратинского народа Дагестана.
По мнению суда, изложенному в решении, отказ Управления юстиции в регистрации общественного объединения является законным, поскольку- «Судом установлено, что в Едином перечне коренных малочисленных народов РФ, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 24.03.2000 года №255 «каратинцы» не значатся коренным малочисленным народом Республики Дагестан.
16.07.2012 года подана апелляционная жалоба в Верховный суд Республики Дагестан.
21.09.2012 года Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан вынесено Апелляционное определение- «Решение Советского районного суда г. Махачкала от 5 июля 2012 года .. о признании незаконным отказа Управления Министерства Юстиции РФ по Республике Дагестан в регистрации общины «Калалал»(К11ирди) коренного малочисленного каратинского народа Дагестана оставить без изменения, а апелляционную жалобу- без удовлетворения».
«Доводы заявителей о том, что ответчиком сделана ссылка на несуществующий орган Государственный Совет Республики Дагестан также является не обоснованным. Поскольку на момент утверждения Единого перечня коренных малочисленных народов РД в 2000 году, Государственный Совет РД, являлся государственным органом РД правомочным устанавливать перечень коренных малочисленных народов РД.
Вышеуказанное свидетельствует об отсутствии у заявителей правовых оснований для удовлетворения заявленного требования. В связи с чем, оно подлежит оставлению без удовлетворения»..
Обращения в другие государственные органы
09.04.2012г. Ответ Министерства Юстиции РФ с разъяснением, что каратинцы не имеют права создавать общины коренного малочисленного народа Дагестана.
18.04.2012г. Обращение к Президенту РФ по электронной почте о внесении изменений в ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ».
18.04.2012г. Ответ Управления Президента РФ по работе с обращениями граждан и организаций о направлении дополнительных материалов.
20.04.2012. Ответ Министерства Юстиции РФ о правомерности отказа в регистрации общины каратинского народа Дагестана.
24.04.2012г. Письмо (электронное)в Комитет по делам национальностей Г.К. Сафаралиеву.
24.04.2012г. ответ Комитета по делам национальностей, о принятии обращения к сведению и использованию в работе Комитета.
24.04.2012г. Ответ Аппарата Совета Федерации ФС РФ, Управления Информационного о документального обеспечения о передаче сообщения в Комитет по федеративному устройству, региональной политике , местному самоуправлению и делам Севера.
26.04.2012г. Ответ Аппарата уполномоченного по правам Человека в РФ с предложением обратиться в суд и по результатам направить к ним материал.
04.05.2012г.Ответ Комитета по делам национальностей о принятии обращения к сведению.
05.05.2012г. Министерство юстиции РФ, что ответ исчерпывающий дан в письме от 09.04.2012г.
05.05.2012г. Министерство регионального развития РФ ответ, что право определять особенности коренных малочисленных народов, устанавливать перечень этих народов с последующим включением его в Единый перечень закреплено за Республикой Дагшестан. С разъяснением, что каратинцы учтены в качестве субэтнической группы при переписи населения 2010г. На территории Дагестана проживал 4671 каратинец. Это может служить основанием, подтверждающим наличие этнической общности каратинцев в РД.
21.05.2012г. Комитет но межнациональным отношениям Народного Собрания РД, что вопрос получения каратинцами статуса коренного малочисленного народа будет рассмотрен после внесения изменений в проект ФЗ » О внесении изменений в ФЗ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов РФ( в части дополнения и уточнения понятийного аппарата, определения порядка отнесения граждан РФ к коренным малочисленным народам РФ)».
30.05.2012г. Комитет Совета Федерации по федеративному устройству ответ с выражением признательности за предложения.
04.06.2012г. Аппарат правительства РФ, ответ о направлении обращения в Минрегионразвития, для рассмотрения.
05.06.2012г. Комитет но межнациональным отношениям Народного Собрания РД, что по вопросу получения каратинцами статуса коренного малочисленного народа дан ответ письмом от 21.05.2012г.
06.06.2012г. Возражения Управления Минюстиции РФ по РД на жалобу.
06.07.2012г. Прокуратура РФ ответ о направлении обращения в Прокуратуру РД.
10.08.2012г. Ответ Прокуратуры РФ на повторное обращение, что исчерпывающий ответ дан 18.05.2012г. с приложением ответа об обращении в суд.
19.09.2012г. Возражения Управления Минюстиции РФ по РД на жалобу.
26.10.2012г. Резолюция Съезда Народов Дагестана- «Съезд требует признать общину основной формой общественного устройства коренных народов Дагестана, подтвердив ее право на владение и пользование землями исконного проживания и право представления своих представителей в органах власти всех уровней».
Уведомление в Минюстиции Республики Дагестан от 26.11.2012г. о проведении митинга.
28.11.2012г. ответ об отказе в проведении публичного мероприятия на площади им. В.И. Ленина.
Таким образом, внутренние средства судебной защиты на этом оказались исчерпаны и возглавляемое мною общественное объединение на основании доказательств, полученных с нарушением закона, получило первое письменное предупреждение регистрирующего органа.
В порядке надзора председателю Верховного Суда надзорная жалоба не подавалась в связи с отсутствием ее эффективности, так как нарушения прав коренных малочисленных народов и их общин в Дагестане и России, как и всех демократически настроенных общественных объединений(НПО, НКО) приобрела систематический и массовый характер.
Внутренние средства судебной защиты на этом оказались исчерпаны.
Решения судами приняты без всестороннего, объективного рассмотрения дела в основу которого было положена ассимиляционно-дискриминационная политика властей РФ и РД, базирующаяся на марксистской теории «исторической вредности малых народов».
III. ИЗЛОЖЕНИЕ ФАКТОВ
1. Согласно статье 30 Конституции РФ каждый имеет право на свободу объединений.
Россия в соответствии с Конституцией гарантирует: – основные личные права и свободы (ст. 20-28); основные публично-политические права и свободы (ст. 29-33); основные экономические, социальные и культурные права и свободы (ст. 34 – 44).
Конституция Республики Дагестан гарантирует:
Ст. 20 В РД защищаются права и свободы человека и гражданина независимости от национальности, расы, языка, происхождения, места жительства, политических, правовых и иных убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обязательств. Запрещаются любые формы ограничения прав по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.
Ст.28 Каждому гарантируется свобода мысли и слова. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
Запрещается пропаганда социального, расового, национального или языкового превосходства.
Ст. 30 каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не должен быть принужден к указанию своей национальной принадлежности. Каждый имеет право на пользование своим родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества.
Ст. 33 граждане вправе собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
Ст. 34 Каждый имеет право на объединение в порядке, предусмотренном законом.
Реализуя данное конституционное право, 8.02.2012 года группа граждан, в числе которых был и автор сообщения, приняла решение о создании общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана, утвердила его Устав. 24.02. 2012 года все необходимые для регистрации документы были предоставлены в Управление Министерство юстиции РФ по РД.
2. Управление юстиции РФ по Республике Дагестан, являясь регистрирующим органом местных общественных объединений, распоряжением № 176 от 2.04. 2012г. отказало в государственной регистрации территориально-соседской общине «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана при ее создании.
3. 06.04.2012 г. соучредители Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана обратились с жалобой в федеральный суд Ботлихского района о признании незаконным отказ Управления юстиции РФ по Республике Дагестан в регистрации Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана и обязать его зарегистрировать Общину.
4. 27.04.2012 года Определением Ботлихского суда РД жалоба была возвращена с предложением обратиться в федеральный суд Советского района г. Махачкала по подсудности и месту нахождения организации.
5. 16 мая 2012 года соучредители Общины «Калалал» коренного малочисленного каратинского народа Дагестана обратились с жалобой в федеральный суд Советского района г. Махачкала.
6. Решением федерального суда Советского района г. Махачкала от «05» июля 2012 г. оставлена без удовлетворения наша жалоба на отказ в регистрации Общины «Калалал»(К11ирди) коренного малочисленного каратинского народа Дагестана.
7. 16.07.2012 года подана апелляционная жалоба в Верховный суд Республики Дагестан.
8. 21.09.2012 года Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан вынесено Апелляционное определение- «Решение Советского районного суда г. Махачкала от 5 июля 2012 года .. о признании незаконным отказа Управления Министерства Юстиции РФ по Республике Дагестан в регистрации общины «Калалал»(К11ирди) коренного малочисленного каратинского народа Дагестана оставить без изменения, а апелляционную жалобу- без удовлетворения».
Принимая незаконное решение об отказе в регистрации Общины, суды и чиновники создали искусственные препятствия по жизненно важному вопросу – реализации коллективных прав на получение статуса каратинского народа: коренного малочисленного народа Дагестана;
16 июля 2013, 11:21