Комментарий к Современная фантасмагория (о деле Подрабинека)
hippy55
Интересно, а кто автор этого замечательного пасквиля на диссидентов и на диссидентское движение в целом, а, Сергей Иванович?
Ведь не вы же, в самом деле, написали эту хрень?
Спасибо за реплику — пишите еще, пожалуйста. Благодаря Вам становится очевидным, что было написано недостаточно внятно и осталось непонятым.
Вы назвали мою заметку памфлетом (пасквилем) на диссидентское движение в целом и усомнились в том, что я его написал. Попытаюсь убедить Вас , что Вы не правы.
Во-первых это не памфлет и уж тем более не пасквиль, а всего лишь иронические заметки.
Во-вторых почти ко всем, кто в них упомянут, я очень хорошо или достаточно хорошо отношусь — что по-видимому, действительно не было заметно.
В-третьих — но об этом в конце.
Бесспорно плохо я отношусь только к «одинокому волку», как мне назвал его когда-то Егор Яковлев, – Анатолию Собчаку. Видел я его в разных ситуациях, в том числе в январе 1991 года в Мадриде, когда он сдавал экзамен на роль президента СССР, но об этом я пару раз подробно рассказывал. И хотя я уверен, что Собчак, у которого, конечно, было совершенно здоровое сердце и тогда, когда Путин его спасал от ареста и вывозил нелегально из России, и тогда, когда он умер, а скорее — был убит в Калининграде, за полной уже ненадобностью и опасно преувеличенном представлении о своих возможностях, итак, несмотря на трагическую его смерть — мне его не жаль.
Саша Подрабинек, на мой взгляд, человек гораздо менее элементарный, чем Собчак, отношусь я к нему по разному и непросто и, все это видно из моих заметок об «Антисоветской шашлычной».
Леру Новодворскую, как я уверен, Жириновский и те, кто стоял за ним, вместе с ныне забытым официантом Денисовым и парой подобных ее соратников по «Дем союзу» использовали «в темную». Конечно она сделала тогда очень серьезную ошибку, искренне не понимая того, как остро необходима России, тогда, в восемьдесят восьмом году, мощная, представительная, интеллектуальная на мировом уровне антикоммунистическая партия, в которую могли бы войти Олег Волков и Аверинцев, Карякин и Вячеслав Всеволодович Иванов, Лидия Корнеевна Чуковская, Григорий Померанц, Селюнин и многие другие лучшие русские люди. Михаил Геллер, Восленский и многие другие готовы были вернуться в Россию, если бы было для них реальное место в общественной жизни. Главное, был еще жив Сахаров, а он и был со всей остальной подлинной Россией единственной ее надеждой. Лера, со своим женским тщеславием, конечно, не понимала кто и для чего помогает ей создавать молодежную слегка хулиганскую тусовку на месте крупной антикоммунистической партии. Впрочем, благодаря этому, она последняя, кто имеет хоть какое-то право голоса в России и иногда пользуется им вполне осмысленно и достойно.
Продолжая разговор о диссидентском и правозащитном, о демократическом движении в России нельзя не сказать о замечательной новости — присуждении премии европейского Парламента «За свободу мысли», премии имени Андрея Сахарова Сергею Адамовичу Ковалеву, Олегу Орлову и Алексеевой. Что касается Алексеевой, то, по-моему, она мало чем отличается от Новодворской и ее попытки в последние пару лет, как и когда-то давно в США, сделать хоть что-то приличное, ни в какой степени не компенсирует тот бесспорный и последовательный вред, который она нанесла демократии в России, руководя Хельсинской группой. Сергей Адамович Ковалев и Олег Орлов — люди совсем другой пробы и человеческого достоинства, я очень рад их поздравить с вполне заслуженной наградой (одной из высочайших в мире, заметим) и главное, сказать, что именно их неустанная самоотверженная и каторжная работа в последние двадцать лет хоть как-то спасала честь и достоинство русских людей на фоне преступлений, совершаемых правительством России, наконец, спасала тысячи, десятки тысяч жизней невинных людей — в самых разных ситуациях обреченных российскими (а иногда — чеченскими) лидерами на мучительную и бессмысленную гибель.
Повторяю, я очень рад, что Ковалев и Орлов получили эту высокое и бесспорно заслуженное ими отличие. Но есть в нем и горькая нота. Конечно очень важно защищать людей в Буденовске и Самашках, да и десятках других мест, или хотя бы честно рассказать об их гибели. Но ведь мы родились раньше, чем это произошло. Более того в той или иной степени мы все пытались не допустить этого в России. Но не смогли. Допустили — и в этом наша вина. Присуждение премии имени Сахарова — это еще и признание того, что демократия в России по-прежнему, как и двадцать лет тому назад нуждается в поддержке и помощи, более того, как вполне справедливо сказал в интервью Орлов: – «Премия не является гарантией безопасности». К несчастью, премия является еще одним, официальным, всемирным признанием того, что мы ничего не смогли сделать, что для нас, для России эти двадцать лет оказались потраченными впустую. Хотя цена попытки что-то изменить в нашей стране к лучшему для многих была очень высока.
Может показаться, что я перечисляю чужие ошибки и не помню о своих. Помню постоянно. Могу для равновесия упомянуть о некоторых из них. В восемьдесят девятом году меня пригласил в Лондон Рупрехт Мердок и предложил редактировать газету, которую он собирался издавать в Москве. Я отказался. В «Гласности» я был совершенно свободен и полагал тогда, что одинаково не хочу зависеть ни от «Правды», ни от Мэрдока, тем более, что он был тогда известен как довольно жесткий владелец недавно купленной им «Times». Но при этом не подумал (как Новодворская) какое значение для России тогда имела бы свободная русско-английская газета в Москве. Тем более, что Рупрехт Мэрдок, конечно, не был Жириновским с Крючковым. Но в результате газета не была создана. 22 августа 1991 года Севастьянов уже назначенный первым заместителем председателя КГБ России опубликовал (не спросив меня) сообщение о том, что я буду Председателем общественного комитета по контролю за КГБ. Я публично отказался, ни разу не пришел на заседания комитета и он благополучно издох. Я считал, что я заведомо не смогу проконтролировать работу двухсот генералов КГБ, а быть для них ширмой — неподходящее для меня занятие. А Сергей Адамович согласился на иллюзорную, как казалось в этих структурах должность Председателя комиссии по правам человека и много лет сделать ничего не мог и сам говорил, что его используют как ширму, но началась Чечня и в первую очередь благодаря ему мир узнал, что кроме кровавой и преступной есть и другая Россия. Конечно, я не смог бы помешать КГБ прийти к власти в России, но сделать эту дорогу для них более хлопотной, вероятно, мог бы. Наконец, и то, что «Гласность» практически не существует а, как бы я их не упрекал в различных вещах, «Мемориал», пономаревский «За права человека», несколько других организаций – все-таки существуют и что могут — делают. В этом тоже моя вина. Если я с девяностого года понимал, что КГБ — как разорвавшаяся опухоль при перитоните – гноем разливается по всему организму России, постоянно говорил и писал об этом, то уж структуру, которой руководил, надо было делать более защищенной в любых грядущих обстоятельствах.
Впрочем я не думаю, что после гибели Андрея Дмитриевича, даже не делая тех ошибок, которые я перечислил (а на самом деле бесконечно большего их числа) демократия в России могла укрепиться и победить. Враждебные ей силы были гораздо мощнее и лучше организованы, и никто из нас даже не отдавал себе полностью в этом отчет. И все же неприятно сознавать, что ты сделал меньше чем мог. Но это уже совсем другая тема.
Возвращаясь же к своей иронической заметке скажу, что и упомянутые мной журналисты едва ли не лучшие люди в российских средствах массовой информации. Но как и все нормальные люди они иногда делают ошибки. В данном случае, как мне казалось, плохо было то, что это была коллективная ошибка, которая к тому же могла выйти из под контроля и начать жить, как гоголевский Нос собственной жизнью. А мы все-таки должны приобретать хоть какой-то опыт.
И стараться делать меньше ошибок.
Опубликовано на сайте: 29 октября 2009, 9:39
Спасибо, Сергей Иванович, как-то чуть отлегло. Да, есть ситуации когда злишься, в том числе и на друзей. Но даже в запале каких-либо чуств нужно не допускать перехода грани возмущения своими же друзьями-единомышленниками. Мне же (и не только мне) показалось, вернее я отчётливо прочуствовал, подсказанность вами написанного. И подсказывал именно тот, против которого(ых) вы достойно противостояли, хотя бы ведя “Гласность”.
Суть написанного Подрабинеком не сводится к неприятию ветеранов-фронтовиков, а именно конкретных людей, пусть и воевавших в ВОВ, имеющих заслуги и награды той страны. При желании можно увидеть обвинение ко всем ветеранам, но это я отношу к непродуманности текста Подрабинека, его эмоциональности написанного. Ведь возвращение сталинской символики, пусть глумливо (я так считаю) названной “исторической ценностью”, действительно вызывает резкое неприятие и возмущение тех, кто ни под каким видом не приемлет сталинизм. И шум подняли именно те ветераны, кто прикрываясь патриотизмом защищает сталинизм. Да, я их считаю карателями и мне ближе взгляды Подрабинека, чем Долгих.
Конечно же, вы в праве считать вашу статью ироничной, а высказанное в адрес конкретных людей и организаций дружеской критикой. Но чесслово, мне было неловко читать ваши строки, где просто читались оскорбления и, не побоюсь слова, клевета. Врядли Валерия Ильинична не понимала, что гебе будет прилагать все усилия к дискредитации её и ДС в целом, но она ни разу не глупа, чтобы её использовали “в тёмную”. И Людмила Михайловна не заслуживает эпитета “идиот”. Как и радиостанция “Свобода”, “Эхо Москвы”, другие уважаемые организации и люди, в том числе Элла Панфилова.
Да, безусловно, амбиции и взаимные претензии демократов мешают объединению и как показала жизнь единого лидера так и не оказалось. Сахаров был бы идеален, но… и он бы был бессилен перед амбициями хороших-то, в целом, людей.
Безусловно соглашусь с вашим пониманием “совсем другой темы” -эта сила, к сожалению, надолго в России. Поэтому я весьма остро реагирую, когда уважаемые люди начинают лить воду на их мельницу. Ведь как бы вы не хотели, но именно так и читалась ваша предыдущая статья.
А то, что Подрабинек вызвал такой отклик своей статьёй, неплохо. Стало видно, что России (к огромному сожалению) до демократических свобод и в том числе свободы слова ещё дальше, чем в перестройку. С какой готовностью уничтожить журналиста набросились на Подрабинека российские хунвейбины. Готовы и Панфилову были распять, пока не послышался окрик из Кремля. Вот это, печально. А не ошибки демократов. Когда власть лепит из молодёжи югенд готовый к любым “подвигам”, то диссидентам самое время обвинять друг друга в ошибках(((
С уважением, hippy55.
29 октября 2009, 19:38
Замечательные наблюдения. Необычно глубоко видите. Таких людей по пальцам одной руки. Согласен со всем и имею похожие наблюдения
20 июля 2018, 11:46