http://grigoryants.ru/sovremennaya-diskussiya/vospominaniya-zapolskogo/#comment-2541
Ну, что же могу написать вкратце то, что более подробно уже есть в книге «Гласность и свобода». В борьбе за власть КГБ столкнулся с достаточно упорным сопротивлением и партаппарата и государственных структур. Уже с конца 80-х годов стало ясно, что в национальных республиках, да еще и раскручивая патриотические чувства местное руководство никакому КГБ, да еще повсюду на окраинах СССР состоящем из русских, власть не отдаст. В КГБ начали усиленно создавать национальные фронты, которые якобы будучи демократическими структурами должны были свергнуть свои партийные и советские власти. В Латвии руководителем национального фронта был просто резидент КГБ в Швеции. Собственно говоря, готовилось повторение того, что было уже успешно проведено в странах народной демократии, где всегда с помощью КГБ и свергались свои правительства и партийные аппараты якобы демократическими движениями. Иногда это удавалось сделать скрытно, а иногда уши Лубянки торчали во всю длину. Но в СССР это удалось успешно сделать только в Грузии. Не могу этого подробно описывать, все это есть в моей книге. Звиад Гамсахурдия, с которым, конечно, теперь уже вторично после его постыдного поведения после ареста договорились в КГБ, стал в результате чудовищного и ничем не оправданного избиения и отравления людей в Тбилиси полноправным хозяином Грузии, даже несмотря на то, что формально Патиашвили по прежнему был первым секретарем ЦК и оставался в своем кабинете. Для той же роли, что и Гамсахурдия в России готовили Ельцина. Заместитель Крючкова во всем ему помогал через Скокова (тогда председателя Совета министров РСФСР). Афанасьев, Попов, Гдлян, Иванов и Собчак по поручению Крючкова развернули совершенно безоглядную борьбу и с Советом министров СССР, в том числе с его попытками стабилизировать ситуацию в РСФСР и с самим Горбачевым, который все же символизировал единство Советского Союза, а не его распад, как Ельцин, да к тому же в некоторой степень и впрямь поверил в демократию. Бесконечно транслируемые по радио передачи из Верховного совета с обвинениями в адрес Рыжкова и Горбачева, профессионально организованные митинги в поддержку Ельцина, провокация на телевидении устроенная Артемом Боровиком с избирательной компанией и, наконец, несколько довольно примитивных, но дополняющих выступления Ельцина о необходимости отказаться от партийных привилегий, рекламных акций — вроде поездки в автобусе и личного посещения гастронома сделали из Ельцина очень популярную фигуру. Теперь, как и в странах народной демократии, как в Тбилиси, нужно было народное возмущение для свержения правительства и партийного аппарата. Для чего и был устроен путч, где все действия инициаторов, в первую очередь Крючкова, сознательно приводили к его поражению. В результате, уже в правительстве Ельцина было 35% штатных сотрудников КГБ, кроме нештатных и доверенных лиц. И хотя Ельцин слегка поупирался, как всякий партийный чиновник, считая, что это он использует КГБ, а не КГБ его, но в конце концов все стало на свои места. Уничтожение демократического движения и серьезная работа в аппарате привела к характерному результату в 98-м году — все три возможные приемника Ельцина, и это из гигантской и еще так недавно разнообразной России, были только сотрудниками КГБ, два генерала — Примаков и Степашин, и один, как казалось, услужливый, подполковник Путин. Понятно, что олигархи и семья выбрали именно его. Кажется, я удовлетворил Вашу просьбу.
Опубликовано на сайте: 25 августа 2016, 10:35
Вы писали и о том варианте, если бы “путч” вдруг всё-таки “прошёл” – при каких обстоятельствах это было возможно? И как бы ситуация развивалась в случае действительной победы ГКЧП? Вы писали об особой роли Собчака в этом случае…
25 августа 2016, 12:33
Сергей Иванович, с огромным вниманием отношусь к любым вашим выступлениям. Ваше мнение об участии кгб в деятельности народных фронтов выглядит вполне резонно, особенно на фоне фактов о Николае Нейланде в Латвии и покаянце Гамсахурдиа в Грузии. Меня, однако, очень тревожит вероятность при этом дискредитировать все действительные национально-освободительные силы, бывшими активными в рамках народных фронтов. В первую очередь я говорю о своей Беларуси. На основе того, что мне известно, я не сомневаюсь в том, что у нас народный фронт стал действительно структурой, которая, не хочу сказать, что объединила, но в которой объединились люди разных судеб, в тот момент искренне отдавшихся делу выведения нашего народа из национальной спячки. Возвращение нами независимости, хоть и без политической власти в своей стране, является событием исторического значения, не могущее быть дискредитированным тактической возней кгб.
Однако именно на тактическом уровне важно разобраться в степени вовлеченности кгб в деятельность фронта. Свое недавнее выступление Зянон Пазьняк, лидер нашего народного фронта и парламентской оппозиции в верховном совете бсср, посвятил как раз принятию верховным советом декларации о независимости и приданию ей статуса конституционного закона (
https://www.youtube.com/watch?v=Lob5zMhXGHM
на беларуской мове). По его словам, декларацию удалось принять именно из-за того, что горбачев прямо спустил коммунистам указание об этом. Это было нужно для размытия эффекта от только что принятой ельциным декларации о незавсимости рсфср. Таким образом, провозглашению независимости поспособствовал совсем не кгб, а горбачев, против которого кгб в 1990м уже боролся.
Кроме того, в дальнейшем кгб в Беларуси повалил партию своей фигурой лукашенко и все это время активно уничтожал фронт, который в конце 1990х был расколот и развален агентурой кгб в сотрудничестве с немецкой разведкой в лице Ганса Георга Вика.
В то же время мне ничего неизвестно об активности кгб внутри фронта до середины 1990х.
Вы бы оказали большую помощь активным людям в Беларуси, высказав любую информацию или соображения у вас, касающихся Беларуси. Спасибо.
25 августа 2016, 15:34
ясь
Конечно, Вы правы, и в разных республиках Народные фронты и сложились по разному и сыграли разную роль. К сожалению, хотя и был знаком с Председатель Верховного Совета Белоруссии Станиславом Шушкевичем, и он пару раз выступал на наших конференциях, да и вообще выгодно отличался и от Кравчука и от Ельцина, но я не способен ответить на Ваши вопросы, поскольку слишком мало знаю о демократическом и национальном движении Белоруссии. Может быть как раз в Белоруссии КГБ не видел необходимости в управляемом Народном фронте, считая, что белорусская администрация во всем согласится с указаниями из Москвы, то есть не видел противника. Да и вообще все это надо изучать и анализировать в каждом случае по-своему и опыт одной бывшей советской республики нельзя автоматически переносить на другие.
26 августа 2016, 13:31
enzel
Такие сложные процессы ведь нельзя просчитать с точностью заранее, и, как сказал Яковлев, когда мы это с ним обсуждали, у них всегда был запасной вариант. А о том, как Собчак сдавал экзамен на пост президента я писал не один раз, в том числе в книге «Гласность и перестройка», и я думаю, что если бы Ельцин совсем струсил и не поехал в Белый дом, Хасбулатов утверждал, что это он его убедил, и оказалось, что к путчу все относятся серьезно и этого небольшого числа танков достаточно, как и полного отсутствия любых элементов военного положения в Москве, то пришлось бы как-то запугивать и продолжать договариваться с Горбачевым, добиваться от него просьбы об отставке и назначать нового с помощью Верховного Совета, такого же демократического, но гораздо более управляемого, не опьяненного мировой славой, Собчака. Кстати говоря, в этом случае, можно было бы предположить, что демократическое движение не было бы уничтожено под корень, как это сделали Ельцин и Гайдар, но продолжало бы сохраняться, по преимуществу в наиболее управляемых КГБ структурах. Впрочем, все это теории.
26 августа 2016, 13:34
Относительно Станислава Шушкевича можно привести три цитаты:
1. Из статьи Андрея Сахарова “Неизбежность перестройки”: “Существовали ли связи КГБ с возникшим в 60—70-е годы “террористическим интернационалом”, другими деструктивными акциями? Это важный вопрос, требующий детального непредвзятого изучения в обстановке гласности (подобно тому, как аналогичное изучение было проведено в США в отношении ЦРУ). Я уверен, что высшие интересы страны требуют полной правды о прошлом и настоящем, какой бы она ни была трудной. В нашей жизни не должно быть недоступных свету уголков. Это гораздо важней, чем так называемые соображения “государственной безопасности”, специфика секретных служб и т.п. (конечно, “открывать” резидентов я не призываю!).
С другой стороны, именно КГБ оказался благодаря своей элитарности почти единственной силой, не затронутой коррупцией и поэтому противостоящей мафии”.
http://www.agitclub.ru/gorby/homosovet/saharov.htm
2. Из интервью Станислава Шушкевича газете “Аргументы и факты” (декабрь 2014): “Сахаров, например, говорил, что образованию нового государства и его стабилизации может способствовать КГБ как единственная некоррумпированная и высокопрофессиональная структура. Это утверждение, с одной стороны, великого физика, с другой – наивного романтика”.
http://www.aif.ru/politics/russia/stanislav_shushkevich_sssr_byl_obrechen
3. Из интервью Станислава Шушкевича радио “Свобода”: “Великий Сахаров, великий физик и великий человек, в 1988 году сказал, что если будет реформироваться Союз, то он возлагает большие надежды на КГБ, потому что КГБ – это единственная некоррумпированная организация и единственная высокопрофессиональная организация, и поэтому она может осуществить преобразования. В Америке часто говорят, что истинные политики должны пройти школу разведки. Но там это иная школа, там кое-чему учат. И получилось, что фактически Сахаров повторил этот американский тезис, что высшие политики должны пройти школу КГБ”.
http://www.svoboda.org/a/27557922.html
26 августа 2016, 19:02
Владислав
Конечно, был прав Шушкевич, а Андрей Дмитриевич просто мало что знал тогда о КГБ, в дальнейшем он этой своей безумной идеи никогда не повторял.
27 августа 2016, 15:36
Sergey Grigoryants
Как, однако, странно, что так поздно Сахаров продолжал питать такие иллюзии по поводу КГБ – после десятилетий “инакомыслия” борьбы с ним. И, значит, так же считала его жена? “Злом” была неправильная идеология, а руки были чистые – удивительно!
27 августа 2016, 20:53
V Latvii byl Narodnyj, a ne natsional’nyj front (Latvijas Tautas Fronte). Ya chto-to ne pomniu, chtoby Nikolajs Nejlands im rukovodil. On byl delegatom sjezda SSSR, eto da, i sov. shpionom, i agitiroval protiv NATO.
29 августа 2016, 14:54
Как это “Ельцин совсем струсил и не поехал в Белый дом” ? И “запасной вариант” чего ? Если ГКЧП победил бы ?
Мне кажется если план был именно в том чтобы ГКЧП проиграл,а это очевидно,то победить он не мог ни при каком раскладе.Это однозначно.
Как мог Ельцин чего-то бояться если он в этом спектакле играл заранее изученную роль ? Из военных совершенно точно ,что Язов,Грачев и Лебедь были посвящены в планы КГБ по проведению путча. Своих штатных и внештатных агентов они могли впихнуть и в союзное правительство. Здесь что-то другое.
С правительством тоже не все однозначно. Такой ли проблемой оно было для КГБ,если президентом СССР был их агент ? А то что Горбачев был их агентом,теперь это ясно уже совершенно точно.
29 августа 2016, 20:03
ясь
В качестве дополнения к моему ответу и согласию с Вами, что в разных республиках национальные движения и могли и были разными, конечно, надо прибавить таких вполне героических людей как Вячеслав Черновил – лидера украинского “Руха”, Паруйро Айрикяна в Армении, Мустафу Джемилева у крымский татар. Но это все люди, с которыми КГБ договориться не удалось. Вячеслав был убит, Паруйро пришлось вывозить в Эфиопию. Ну, а независимость Мустафы и тогда и сейчас остается вполне очевидной.
6 сентября 2016, 18:40
Сергей Иванович, буквально на днях в сети появилось выступление Зянона Пазьняка перед беларуской диаспорой в Нью-Йорке. В выступлении настолько емко свидетельствуется о создании Беларуского народного фронта, и при этом проясняются многие моменты, представляющиеся мне крайне важными в общем контексте ГКЧП и перестройки, что я хочу привлечь ваше внимание к транскрипции и переводу этого выступления, если вам сложно будет воспринимать беларускую мову. Я надеюсь этим отчасти заполнить пробел в вашей информированности о Беларуси И Зяноне Пазьняке.
https://www.youtube.com/watch?v=Qsf9QSYhNaI
… Если бы у нас не было независимого государства, если бы тогда в 1991м году мы потеряли ее, то нас бы уже видимо не было как нации. Вы видите, что происходит на просторах так называемой России. Мы не имели бы ни суверенитета, ни школы, ничего, нас бы никто не считал за людей, нам бы говорили, что таких нет, не существует. Это даже страшно представить, что могло бы быть.
И тогда, в 1991м году, когда мы были в Верховном совете, мы прекрасно понимали, что решается судьба нашей нации. И тут я остановлюсь на нескольких, так скажем, дорожных столбах, как к этому шло, коротко.
50е года, закончилась война, люди еще живут войной. Умер Сталин, состоялся ХХй съезд КПСС, узнали о преступлениях сталинизма. Но в обществе только отдельные люди еще помнят о том, что боролись за независимость. Эти люди молчат, они в страхе помнят репрессии. В 60х годах как раз я поступил в институт, нынешнюю Академию искусств. Практически ни среди молодежи, ни среди минчан никто даже не думал, что может быть независимая Беларусь. Эта идея была вытравлена из сознания уже школой, никто про это не думал, не представлял. И когда начинали про это говорить – потому как были люди, во всяком случае я рос в таком окружении, которое не воспринимало Советский союз, не воспринимало советчину, это Виленщина, это совсем другое окружение, не воспринимавшее советскую власть, и поэтому мне проще было все это видеть, в каком состоянии находится общество – они ничего не знали, что такое бел-чырвона-белое знамя, что такое Пагоня, и вообще что это такое. Настолько школа вытравила все. В беларуской школе не изучали историю Беларуси, не было такого предмета, изучали только историю СССР.
И вот тогда, когда мы были в институте, собралось немного молодежи, и думали, читали литературу. Михась Кагавский, Лявон Баразна ,знали мы Миколу Ермаловича – это можно было пересчитать по пальцам людей, которые знали, что такое Пагоня, что такое знамя, и почему должна быть независимость. Разговаривая с другими людьми – в окружении даже студенчества – люди смотрели на нас как на безумных – этого не может быть, а когда-нибудь Беларусь была? Это страшная ситуация, зная историю, как знали это мы, и видя то, как это было в 60х годах – это некий апокалипсис, это страшно было.
8 сентября 2016, 7:31
И вот мы решили, как в этой ситуации бороться? Должен вам сказать, тогда никаких средств распространения информации не было, кроме механических пишущих машинок. Знаете, что это такое: четыре экземпляра можно заложить, и они будут читабельны. Самиздат распространяли в таком виде. Но каждая машинка, шрифт каждой машинки был отпечатан и версия была у КГБ. Нельзя было купить машинку, не сдав копию шрифта в КГБ. И потому, когда создавали самиздат, старались купить машинку так, где-нибудь там подержаную, чтобы она не была зарегистрирована в КГБ.
Тем не менее распространяли таким образом. Ничего остального невозможно было сделать: запрет на всякие организации, вся печать, все было советское. Единственное, что оставалось людям, это говорить тет-а-тет. И мы это использовали. У нас в институте родилась концепция, она называлась “цепная реакция”. Это значит, что достали мы какую-то литературу, скажем Ластовского “История Беларуси” 1910го года. Мы эту книгу давали своим друзьям почитать, а потом говорили, потом происходил переворот в голове, все происходило быстро – в молодости это все происходит быстро. И тогда мы говорили: слушай, Витька, ты поговори с Валентином, дай ему книжку – и он с одним, с другим. И так где-то через год у нас уже была целая среда. И КГБ ничего не мог сделать – невозможно обнаружить.
Почему я вам про это рассказал? Потому что тогда, в той ситуации выходить с какими-то концепциями публичными, политическими, освободительными было абсолютно бесперспективно. Не было среды, ну не было среды. Что ты будешь говорить, когда люди не понимают о чем ты говоришь? Нужно создать эту среду. И вот эта “цепная реакция” была направлена на то, чтобы создавать эту среду. Чтобы создать группы людей, на которые можно опереться в какой-либо ситуации. И вот это окружение – там были десятки людей, может даже и сотни – но через двадцать лет им было уже по сорок лет.
И уже тогда, в 80х годах эти люди оказались во Фронте, они знали, что нужно делать. И это было очень важно – мы не могли сразу говорить людям о независимости. Люди не понимали этого, не воспринимали. Читали лекции. Причем энтузиазм был такой! Люди стремились – например в театральном институте зал – 300 человек. Объявляли, что будет лекция по истории Беларуси. Полный зал. Микрофона нет, говорим без микрофона. Тишина, записывают все. Причем люди немолодые, взрослые люди, по пятьдесят лет, по шестьдесят. Приходили, настолько это всех интересовало.
Потом, когда Фронт создавался, то была проблема, как создать этот Фронт вообще. ЦК КПБ, коммунистическая партия Беларуси, выступила перед Москвой, что в Беларуси не будет Фронта, они гарантируют – был такой Соколов – была гарантия, что Фронта не будет. Полный контроль. Потому что не было, где собраться. Даже когда молодежь собралась отметить гуканне весны, так вертолеты пустили, собаки машины – это страшные вещи творились.
Как создать этот съезд? И вот когда были открыты Курапаты, когда у них случился большой прокол с Курапатами, то было принято такое решение – мы создали такую группу “Комитет 58”, чтобы создать мартиролог Беларуси. И только два человека знали, что будет создан Народный фронт. Это знал я, и знал теперь покойный Михась Дубинец. Потом мы сказали Быкову, это знал Быков. Об этом нельзя было никому говорить, потому что если двое – то еще секрет, если трое – это уже проблема.
8 сентября 2016, 7:31
И вот тогда возникал уже другой вопрос – быстрей успеть это сделать. Потому что уже в Прибалтике были Фронты, уже в Украине началось брожение, уже на Кавказе. И у нас на заседании ЦК было принято решение создать Народный фронт, и обязали это делать Кравченко, это был второй секретарь горкома партии. Значит они решили создать свой Народный фронт, коммунисты, чтобы затоптать это все, чтобы создать такую иллюзию, чтобы обдурить людей. И вот было это решение – мы потом уже в 1991м году нашли это решение.
Это один момент. Другой момент: были группы, были организации, которые тоже могли создать и стремились создать Народный фронт. Эти люди, которые организовывались и хотели это сделать, они находятся в одной ближней восточной стране. Это мы знали, и мы знали, что на 22е число они могут создать эту провокацию. Объявят, что они создали Фронт, демократия и все такое. И все, народ будет дезориентирован полностью.
И в срочном порядке мы собрали эту конференцию по мартирологу 19го числа и создали Народный фронт. Третий момент: очень важно, чтобы тот Народный фронт, который мы создаем, чтобы он был беларуским, чтобы там были люди, которые понимали бы национальную идею, чтобы они могли управлять массами, которые поднимутся. Как это было сделать? Я записал 23 человека, этого было достаточно , вопрос только был в том, чтобы меня выбрали председателем мартиролога. Это было практически само собой разумеющимся благодаря Курапатам, никого другого не было. И вот тогда были предложены эти люди – это были предложения из зала, потому как демократия, давайте из зала предложения – однако это были наши люди, люди, которые знали, для чего должна быть независимая Беларусь.
И вот в зале 350 человек. А одна треть из них – почти сто, может немногим больше – это пришли коммунисты. Пришли исполкомы, горисполкомы – мы их пригласили. Они пришли, думали, что мы будем создавать антисталинскую организацию, и они решили нам дать бой. И они дали нам бой. Но все равно у нас было две трети. И мы сказали голосовать, и они голосовали. А потом, когда объявили Народный фронт, они влипли, потому что они легитимировали создание Народного фронта. Я их приглашал – давайте, голосуйте, вы же присутствуете на конференции.
И вот вопрос. Те люди, которые присутствуют в зале, они будут предлагать, они, конечно, кого хочешь могут предложить. Мы обошли людей и сказали: ты предлагаешь этого, ты предлагаешь того. И тех людей, которых предложили – их было 35 – это тоже были наши люди. Это были беларусы, люди подготовленные, и Народный фронт был сразу – Беларуский народный фронт, который позже поставил вопрос и про независимость, и про антикоммунизм, и так далее. Но все равно, конечно, агентура затесалась, все равно были проблемы.
Вот какие были проблемы с Фронтом. Это не так просто все было в той ситуации беларуской, когда полностью все было вытоптано все национальное, вытоптано все свободное. Эта группа, этот авангард, эти группы элиты, которые были, надо было их собрать, надо было их выучить, и это удалось сделать.
Следующий момент: если говорить о независимости, то люди тебя не понимают. А идет очень мощная атака коммунистов на нас. У них пресса, у них телевидение, у них все, а у нас ничего нет. М я вам скажу, на съезде в Вильне мы про это не говорили (про независимость – прим. пер.), и только в 1989 году, в августе, на сойме мы эту проблему обсудили, но не приняли никаких документов. И только почти через год, в мае 1990 года сойм принял документы о независимости. Мы уже имели фракцию в парламенте. Потом собрали всебеларускую конференцию по независимости, и уже тогда приняли решение идти на независимость.
И тогда уже имели поддержку. Потому что тогда уже имели фракцию в парламенте, и поначалу, первый год, шел прямой эфир. И все, что происходило в парламенте, все люди могли видеть в прямом эфире. Вот это было уникально, и мы использовали это на сто процентов, использовали парламентскую трибуну. И это очень воодушевило народ, мы получили большую поддержку в народе, потому что мы ставили вопросы о Чернобыле, мы ставили социальные вопросы, мы ставили вопросы об ответственности за Чернобыль, мы ставили вопросы о наших сынах, детях, которые в горячих точках воюют, и так далее. Это то, что нужно было народу, и он видел, что эти вопросы ставит Фронт.
8 сентября 2016, 7:32
Таким образом независимость вышла на поверхность и стала нашим знаменем, и мы начали за эту независимость бороться. И это только 1990 год, повторяю, это начало июня 1990 года, когда мы подготовили декларацию о независимости и вышли на трибуну, я о ней рассказывал.
И потом случилось то, о чем я вам ранее рассказывал, когда Горбачев в борьбе с Ельциным решил, так сказать, сделать парад суверенитетов. Брожение шло везде, брожение шло в Москве, и вот то состояние после принятия декларации, оно дало много для сознания беларусов, оно было в движении к независимости. Но уверенности, чем это все закончится, еще не было.
И вот 1991 год, август, ГКЧП. Вот тут, когда случился ГКЧП, ясно было, что он долго не продержится. И 22 августа, это был последний день, фактически это было 21го августа в 10 часов вечера было принято решение о роспуске ГКЧП, они сами это решение приняли. Но все их структуры остались на свободе, их арестовали только 22го. Так вот 22го у нас был большой митинг, мы собрались все в оппозиции (в Верховном совете – прим. пер.) и решили, что срочно надо собирать сессию и срочно использовать момент и объявить независимость, свалить коммунистов. 23го мы потребовали, мы считали, что даже 24го это уже будет опасно. Физически это было невозможно собрать за ночь по всей Беларуси людей, поэтому собрались только 24го. Дементей был против, президиум был против, они не хотели собирать эту сессию. Мы начали собирать подписи, потому как есть такое правило: собрать подписи депутатов и тогда должна быть созвана сессия. Собрали эти подписи, и 24го была собрана сессия.
Мы целую ночь работали над законодательством независимости. Что нам нужно было в первую очередь? Нас 30 человек, ну будет там поддержка независимых, но основное это коммунистические голоса. Они в большинстве засвидетельствовали поддержку ГКЧП. Они испуганы, потому что у них головы могут полететь, они не знают, что может сделать Ельцин. Они очень боялись, и нам важно было собрать быстрее сессию, пока они в страхе, пока мы могли проводить свою политику, чтобы они выполняли то, что мы скажем. Для этого мы должны их напугать и использовать этот момент. Однако с другой стороны мы должны так проводить политику, чтобы они не разбежались, потому что нам же надо, чтобы они проголосовали, их голосами. Так вот целые сутки мы сидели и писали документы. Четырнадцать документов по независимости было написано, подготовлено.
И далее, какая должна быть тактика? Тактику мы приняли такую, что должен быть нажим на них, но контролируемый. Чтобы не дать возможность провокациям, которые могут быть на площади, скажем, чтобы они не разбежались. Это очень сложная задача. Тем не менее мы эту задачу поставили.
Второе: упор был на психологию. Очень важно было, чтобы был утвержден наш национальный флаг. Это в парламенте очень важно: когда мы заходим и наш флаг висит – все, у них случается прострация. Это ясно, это моменты психологические. Все так и делалось. И вот они начали ставить вопрос о флаге на голосование и проголосовали, что нет. И тут начинается конфликт. И я говорю все, снимаем вопрос, отставляем флаг в наш сектор. Следующий вопрос: об отставке Дементея – участвовал в ГКЧП. Надо ударить по их верхушке, по их формальному лидеру, надо его снять, надо в них сломать то, что еще в них осталось. И с большими трудностями нам это удалось – Дементея смели.
И потом задачей первоочередной было запретить коммунистическую партию. Потому что они попали в такое положение, безвыходное, но у них вся сила, нас мало. И вот начинается дискуссия – вы это видели на кадрах – и в один момент их секретарь ЦК пошел на трибуну и его не пустили, его согнали. Это был переломный момент. Молодежь сейчас не знает, а в те времена первый секретарь ЦК был наподобие бога. Он был недосягаем, что вы, это такой начальник, все перед ним дрожали. И вот эта важность сунулась на трибуну, а ему сказали вон отсюда. Он не был депутатом, он поддержал ГКЧП и ему не дали выступить. Хотя он был депутатом СССР и формально мог претендовать на выступление.
Коммунисты пошли совещаться, и нам стало ясно, что они ищут пути отступления. Так оно и было. Малофеев заявил, что они выходят из КПСС и будут создавать свою партию. Однако они были не готовы, у них был разброд. Они не понимали, что происходит и мы этим воспользовались. Мы сказали, что создана национальная гвардия, и что если вы не примите такое решение, мы пригласим людей в парламент. Они упирались. Мы приглашали людей, председателя независимых профсоюзов, давали ему трибуну, мы проголосовали, обязали дать прямую трансляцию на площадь. По динамикам люди слышали все, что происходит в Верховном совете. На площади все наши люди, фронтовцы, были предупреждены как себя вести, у нас была дружина в тысячу человек. Кто в мое отсутствие ведет митинг, какие могут быть провокации и как их не допускать. Насчет национальной гвардии мы сказали – делайте, создавайте, она скорее всего не понадобится, но пускай будет. Национальная гвардия было создана – тысяча человек.
Какие были провокации? Провокации агентуры были такие. Распугать депутатов: подходят, сейчас мы вас, и Ленина свернуть, и им подкрикивают уже – Ленина свернуть. Категорически – Ленина не трогать, даже не поднимать этого вопроса. Никаких объяснений – приказ, и этого не делать. Вы ведь понимаете в чем дело: зачем этого Ленина валить, нам ведь нужно проголосовать за независимость их голосами, а то они разбегутся и все.
Или например, провокаторы напали на Тихиню. И есть фото, где фронтовцы взяли в кольцо этого Тихиню и провели. Хотя, конечно ему надо было бы набить морду, но мы же не гопники, не бандюки, этого нельзя делать. И вот они сразу это использовали в парламенте, что вот, на площади напали на коммуниста, депутата Тихиню. Тут же выступили наши депутаты и объяснили, что все не так.
Поэтому это была тактика хождения по лезвию бритвы. Но мы это сделали, они проголосовали. Малафеев пытался их подбодрить, что мы мол выходим из КПСС, но это было совершенно беспредметно, так не делается, должны ведь быть съезды, есть юридические нормы.
И еще, была формулировка, что запрещаем их временно. Но все что временно, то навсегда. И мы их приостановили временно по сегодняшний день.
8 сентября 2016, 7:32
И тут началось главное, вопрос о независимости. Тут ситуация такая. Вся эта номенклатура была за Советский союз, это были совки. И они не могли понять, что делать. С одной стороны, им страшно Ельцина, а с другой стороны им и Фронта страшно. И у них не было лидера, который им сказал бы, что надо делать. И это очень опасная ситуация, потому что нам надо собрать конституционное большинство. И вот в этой борьбе до конца последовательно выдерживал линию против независимости только один человек – Станислав Шушкевич. Вы можете посмотреть стенограмму. Был за новый Советский союз и так далее. Мне иногда казалось, что он искренне не понимает, что происходит. Хотя я считаю, что он выполнял соответствующие указания. Но это другая тема.
И вот мы подходим к голосованию, и чувствуется, что мы можем не набрать конституционное большинство. И это очень плохо, потому что надо будет переголосовывать, будут дискуссии, и это будет проблемно. Так независимость не делается. Далее, если мы наберем конституционное большинство, а десять человек будет против. Это очень плохо. Нам нужна независимость единогласно.
И вот образовалась пауза перед тем, как поставили вопрос на голосование. Я подошел к микрофону, мне сразу дали слово. И я говорю – кто был героем демократии, кто только что ГКЧП уничтожил? Ельцин. Это лучезарный был герой. Однако мы видели кто такой Ельцин, понимали его уровень, и потом все это выяснилось, это и война в Чечне и все остальное. Он был обычный империалист. И про это было сказано. Потому что они боялись ответственности за то, что поддерживали ГКЧП. Горбачев не мог их покарать, покарать мог только Ельцин. С другой стороны они гипертрофировано боялись Народного фронта и боялись Пазьняка, которого они объявили экстремистом и фашистом. И вот выходит этот самый Пазьняк и им говорит – Ельцин это такой и такой человек, не ждите от него добра, ни коммунисты, ни беларусы. Фактически я высказал идею, что у нас есть общий рациональный интерес в создании независимого государства, а потом уже будем разбираться между собой. Это сейчас эйфория, Ельцин, демократия, а что будет через месяц? Мы же знаем, какая будет политика.
И это их проняло. В это время выступил один из их авторитетов коммунистических, и все они начали нас поддерживать. При этом заметьте: во время ГКЧП они встречали нас в коридорах и давали ясно понять, что они с нами расправятся. Был такой глава Волковысского горисполкома Жебриков, который открыто говорил, что мы вас расстреляем. И тут этот же самый Жебриков выскочил и такую речь за независимость сказал. Который хотел нас расстреливать.
Вот это есть тактика. Потому что завтра было бы уже поздно. И если смотреть с точки зрения логики, это невозможно, чтобы такая малая группа в парламенте – тридцать человек, 8% – сделала такое. Но нужно было понимать ситуацию.
И когда я выходил в перерывах на площадь, ко мне уже подходил один из провокаторов из Фронта. Не буду называть фамилию, но мы их знали. Зянон, что вы там, надо идти громить ЦК, я уже собрал людей! И я ему просто говорю никаких ЦК, никаких погромов, все. Провокаторы действовали все время. У них было определенное задание, как сорвать эту сессию. Ничего не получилось.
И мало кто из беларусов знал, что происходило, кроме этих тридцати тысяч на площади. А это вершилась история. Решалась наша судьба, в парламенте, не стреляли и не разрывались гранаты, не бросали бомбы. А решалась судьба, к которой мы шли двести лет, и все было на кончике ножа. Все нужно было делать сильно и без ошибок.
Подходит ко мне депутат, показывает бумажку – Богданкевич директор Центрального Банка поддержал ГКЧП. Надо его снять. А кто такой Богданкевич в этой ситуации? У нас есть Дементей, которого надо снять, у нас есть Кебич, а Богданкевич это отвлечение на негодный объект. Правда я потом показал эту бумагу Богданкевичу, чтобы он больше не выступал – он побелел как полотно. И постоянно что-то такое подкидывалось. И чуть мы пошли бы в сторону и мы проиграли бы.
И в нашей истории было не раз так, что наша судьба решалась в парламенте. Напомню, 1793 год. Последний сойм Речи Посполитой в Гродно. И что было? Россияне поставили пушки и сказали принимать решения, какое приказано. И вот депутаты сидят и час молчат, Молчаливый сойм. Потом поднимается один поляк, предатель, и говорит – ну раз депутаты молчат, значит мы согласны. И все молчат. И решилась наша судьба на двести лет.
А 25 августа 1991 года решилась наша судьба наоборот. Был фактически чужой парламент, но перевернулось все так, что мы по сегодняшний день имеем независимое государство. А вопрос власти, он решится, что бы они не делали сейчас. Пытаются все затоптать, что связано с национальной идеей. Перенесли День независимости на 4 июля, когда смена оккупации произошла. Но все равно растет новое беларуское поколение, растет новая беларуская нация.
P.S. Решение о наделении декларации о независимости Беларуси статусом конституционного закона было принято единогласно. Были отсутствовавшие и не голосовавшие, но ни одного голоса против и ни одного воздержавшегося.
8 сентября 2016, 7:33
4. вот еще отрывок из воспоминаний Станислава Шушкевича: “Чего только не написали обо мне любители сенсаций! Наиболее распространенная легенда, которую и сейчас временами кое-кто вспоминает. Шушкевич — сексот. По заданию КГБ он покинул работу в Академии наук, где уже настучал на всех, на кого надо. Его специально устроили на радиозавод, чтобы сделать из бежавшего в СССР американского дезертира агента КГБ, который готов к выполнению любого задания КГБ.
В действительности события развивались так.
Что я могу сказать о «нашем ученике» Ли Харви Освальде доказательно? Ничего! Единственное — могу утверждать, что он не мой и не Сашин, а наш с Сашей Рубенчиком ученик. Мы должны были работать с ним только вместе.
Нам с Александром Рубенчиком было категорически запрещено спрашивать, кто он, откуда, где рос, учился, как попал в Минск. Сам Освальд не очень распространялся о себе, о том, где и кем был. Темы занятий также не побуждали откровенничать: погода, город, страна, цех, завод, спорт, магазин, базар, театр, кино и т.п. Но десяток уроков общения, и не совсем безмолвного, создает о человеке какое-то впечатление. Более того, я чуть-чуть знал его и по цеху, где он числился слесарем. Больше всего боялся, чтобы его куратор — настоящий слесарь-профессионал, как и большинство рабочих в экспериментальном цеху, — не поручил ему делать детали по моему заказу. Испортит.
Так вот все это не позволяет мне поверить заключению комиссии во главе с председателем Верховного суда США Эрлом Уорреном. Она в течение десяти месяцев расследовала преступление и пришла к выводу, что одиночка Ли Харви Освальд задумал и выстрелом из винтовки смертельно ранил 22 ноября 1963 года президента Соединенных Штатов Америки Джона Кеннеди, когда тот вместе со своей женой Жаклин ехал в кортеже по Элм-Стрит в Далласе. Я не одинок, более 70% американцев не верят в официальную версию убийства. Побывав в 2008 году в Далласе на месте преступления, я, как и большинство американцев, отвергаю официальную версию”.
http://www.nv-online.info/by/251/printed/41936/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%B2-%D0%A8%D0%A3%D0%A8%D0%9A%D0%95%D0%92%D0%98%D0%A7-%D0%9D%D0%B0%D0%B1%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B8-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%BE%D0%B3%D0%BE.htm
13 сентября 2016, 3:47
Ясь
Ясь
Большое спасибо, за замечательно интересное выступление Зянона Пазьняка. Конечно, мне многое из Москвы не было видно. Но, по-моему, в конце девяностых я даже где-то написал, или сказал, что в сравнении с Россией, где уже все следы демократии выкорчеваны, Белоруссия остается более живой и заметно более близкой к Европе, и можно надеяться на ее благотворное влияние на положение в России.
Хотя помню, что на одной из наших конференций о КГБ выступал редактор демократической белорусской газеты, вынужденный ее печатать то в Литве, то на Украине.
15 сентября 2016, 14:38