Я буду говорить о Чечне и опасности тоталитаризма в России. Мое выступление можно было бы назвать и по-другому, скажем «слова на пепелище». Поскольку все сказанное мною будет касаться других, я не могу не говорить о себе. Прошу Сергея Адамовича Ковалева и всех присутствующих здесь меня извинить, когда я буду упоминать Сергея Адамовича: это в значительной степени собирательный образ всех нас. Я обвиняю себя в соучастии в массовых убийствах, начавшихся в России, в Чечне. Неизвестно, когда и где они прекратятся. В этом же я обвиняю Сергея Адамовича и, собственно говоря, всех здесь присутствующих, поскольку мы участвуем в политических действах и многие, хотя и незначительное количество человек по масштабам России, за пределами этого зала также.
Я обвиняю всех нас в уничтожении организованного демократического движения в России. Я обвиняю всех нас в обмане ожиданий российского народа, его надежд на лучшую жизнь, свободу и демократию, в обмане надежд, возлагавшихся на нас как на преемников великой русской культуры и носителей опыта европейской цивилизации. Я обвиняю всех нас в нечестности. Я полагаю, что именно мы заставили президента Ельцина начать эту чудовищную бойню в Чечне. И именно мы в значительной степени виновны в ней. Я, конечно, понимаю, что пора объяснить, что я имею в виду. Начну с себя.
У меня в руках список праворадикальных партий, групп, составленный Прибыловским. Этих организаций — 85. Большей частью созданных в провинции, кстати говоря. Где хотя бы три десятка провинциальных демократических групп, созданных не за счет растаскивания несчастной «Демроссии», об этом я буду говорить отдельно, а созданных, например, нами? Я нашел в этом списке своих знакомых, энтузиастов, кстати говоря, из старых русских интеллигентных семей, которые почему-то поверили в националистическую идею и создали нацистские партии. В приемную нашего фонда приходили тысячи людей со всей страны, но я не озаботился тем, чтобы они были объединены хотя бы в еще одно небольшое демократическое движение.
Несколько лет назад мне неоднократно звонили некоторые члены из «Мемориала», обеспокоенные тем, что «Мемориал» превращается в организацию пенсионеров, заботящихся о пенсиях для тех, кого освободили, и историческую группировку. В то время как это мощная сила русской интеллигенции, которая должна была предотвратить повторение прошлого. На что, кстати говоря, и рассчитывал Андрей Дмитриевич Сахаров. Но когда я попробовал что-то в связи с этим сделать, было оказано сопротивление, в том числе и присутствующими. И я решил: да бог с ним. Посчитал, что это мои собственные амбиции, а не дело России. Действительно, если бы «Мемориал» существовал в качестве общественной силы, положение могло бы быть сегодня иным.
Я сам десятки раз в телевизионных интервью выступал за конституцию, благодаря которой сегодня, как выясняется, Федеральное собрание и Дума не имеют возможности прекратить бойню в Чечне. И все мы виноваты в том, и я не в
последнюю очередь, что сейчас людей убивают. Сергей Адамович говорил неоднократно в последнее время, что нами правят негодяи. А мы что, узнали это сегодня? Сегодня, когда по нашему незнанию, по нашему молчанию наши люди начали убивать ни в чем не повинных стариков и мальчишек в Чечне, кто виноват, кроме нас, в этом?
Я могу напомнить еще одну фразу, недавно сказанную известному журналисту, о несостоятельности Ерина и отвратительности системы МВД: конечно, мы все понимаем, что Ерин никуда не годится, но его ненавидят коммунисты и поэтому его надо поддерживать. Доподдерживались! Мы должны были кричать, я должен был кричать об этом тоже, а не стоять в стороне. А я молчал потому, что так мне удобней, потому что я хорошо жил. И за то, что я хорошо жил, убивают мальчишек и стариков.
Здесь многие обвиняют президента: президент виноват, президент возглавил команду убийц, президент не создал свою команду, президент такой-сякой. Я думаю, что, с его точки зрения, он был абсолютно прав. Давайте поставим себя на его место. Я не знаком с Ельциным, но вполне доверяю мнению людей, которые его знают. По оценкам журналистов, это человек с очень мощным, почти физиологическим инстинктом власти. Когда он пришел к власти с межрегиональной группой, скажем, с нашими друзьями, с нашими командами, с нашими соседями, он повязал себя с ними. Он совершил много такого, за что, он это точно знает, коммунисты, если придут к власти, вряд ли оставят его в живых. Ельцин запретил коммунистическую партию. Плохо ли, хорошо ли, но запретил. Что произошло в прошлом году? Когда его коллеги по межрегиональному комитету, по межрегиональной группе — Попов, Явлинский и другие — после путча, во время которого он практически спас им жизнь и спас Россию (я вполне согласен с Сергеем Адамовичем) от революции или по крайней мере от гражданской войны, эти люди растаскивали в каких-то своих мелких политических целях его имидж. Это было непристойно и непорядочно, поскольку в это время имидж президента был единственной стабилизирующей силой в России. Это был месяц после путча. Они растаскивали то, что им не принадлежало. Да, мы можем сказать, что Гайдар и его команда этого не делали. Но Гайдар уничтожал, создавая свою «партию власти», единственное демократическое движение в России — «Демроссию». Организовывал «партию власти», опираясь на чиновников, которые, конечно, все его бросили. Он отказывался от людей, тех десятков, если не сотен, тысяч действительно экспансивных, своеобразных людей в провинции, которые были плотью демократического движения и которых сейчас нет, как нет никакой структуры. Нет «Мемориала» и нет «Демроссии». И мы, действительно, на пепелище. Неизвестно, когда это будет воссоздано, кем и как. И что же президенту, который стремится остаться у власти, оставаться с такой командой? Командой, которая его предает, командой, которая не способна создать хоть какую-то опору демократическим силам в стране? Конечно, он ее переменил. Мы можем говорить о моральных аспектах, о чем угодно, но с точки зрения власти, мы его заставили так поступить. Мы показали свою никчемность, свою неспособность ни на что. Так или иначе мы были теми людьми, которым доверяла страна, но никто из нас не задумывался о том, какая лежит на нас ответственность и кого мы обманываем. Ну что сказать теперь? Так или иначе если бы мы, находясь где-то рядом с властью, заговорили обо всем этом год назад, то были бы услышаны. Но мы не говорили по крайней мере так, чтобы быть услышанными. Не понимали, с кем имели дело. Если сейчас утверждать, что это убийцы, то как же можно лезть в какую бы ни было политику? Тогда уж, по крайней мере, надо отойти в сторонку.
На форуме говорили о том, что у нас уже наступил фашизм. Нет, это не фашизм. Это авторитаризм. Потому что никто контролировать нас уже от детского сада до могилы не сможет. Запугать сможет. Нынешний авторитаризм достаточно жесткий, который будет стоить, по-видимому, гигантской крови в дальнейшем. В этой крови повинны мы.
Может быть, мы были и не способны сделать то, что ожидала от нас Россия, но должны были хотя бы задуматься и дать себе в этом отчет. Себе и другим. Мы же ничего не предприняли. Никто из нас, даже те, кто отошел в сторону. Если мы вновь с Сергеем Адамовичем окажемся на тюремных нарах, то я буду считать это заслуженным. А если не окажемся, буду думать, что это как бы несправедливо. Не думаю, что мы можем стать лучше, исправить то, что сделали так плохо. Но мы хотя бы можем научить на нашем примере других, наших детей. И для этого должны быть честными сначала с самими собой. Сегодня в «Советской России» на первой полосе напечатана статья под гигантским заголовком «Могут ли коммунисты вернуться к власти? Могут, если поймут, почему они ее потеряли». И мы должны хоть чему-нибудь научиться.
Опубликовано на сайте: 2 октября 2009, 14:28
Комментарии закрыты
