Корпорация убийц.
Дмитрий Волчек.
17 августа 2016
Радио «Свобода»
http://www.svoboda.org/a/27918079.html
Опять Митя Волчек заставляет меня комментировать свои интервью — сперва с Запольским, теперь с Мальсаговым о Нухаеве.
Естественно, я имею некоторое отношение к журналистике, да и с Нухаевым был знаком. В отличие от тех, кого интервьюирует Волчек по свойственному мне чувству брезгливости, я никогда не заходил, скорее даже не подходил близко к русской журналистике, не становился ее частью, как стал Запольский, а потому не мог так содержательно рассказать об этом мелком, лживом и подлом мире, к тому же всегда враждебном «Гласности», и по приказу забывшем о моем существовании. Но в моей предыдущей реплике я не упомянул, что в отличие от Запольского не ставлю в один ряд русскую интеллигенцию и русскую журналистику, как это делает он. Конечно, у приличного человека должно быть чувство собственного достоинства, он не должен продаваться и приспосабливаться десятилетиями к режиму, который ничего, кроме омерзения, не вызывает. Но все же русские инженеры и искусствоведы, актеры, музыканты и художники, может быть, не выполняли свои обязанности достаточно хорошо (по неизбежности — в силу моральных уступок и издержек), но все же в отличие от журналистов и правозащитников они и не брали на себя прямых обязательств — говорить людям вполне прямолинейно правду, отстаивать эту правду, защищать современников в российском море лжи, и насилия. Поэтому русские журналисты и правозащитники не просто не очень хорошие люди — это предатели, лгуны, обманувшие русский народ, да, собственно, и весь окружающий мир, который лишь сегодня с ужасом приходит в себя, освободившись от их коллективной лжи о русской демократии. А потому Запольский размазывая собственную и своих приятелей журналистскую вину по всей российской интеллигенции, пытается косвенно себя и своих, так ожесточенно сегодня осуждаемых им коллег, косвенно оправдать. – «Все вокруг были и есть такие». Но все же не все и вина у них — разная, как это единственный раз в истории человечества разделил ее Нюрнбергский процесс.
Что же касается Нухаева, то меня с ним вынужден был познакомить замечательный человек и министр иностранных дел Чечни Руслан Чимаев. Он, понимая кто такой Нухаев и кто я такой, делал все, чтобы наши контакты свести к минимуму, но исключить их вовсе было невозможно — Нухаев был вице-премьер и оплачивал все международные чеченские контакты — во Франции, в ЕЭС, в Польше а я всюду их поддерживал. Так было до слез жаль этот маленький и героический народ, беспощадно уничтожаемый и развращаемый войной. Уже погибли тысячи русских мальчишек, а те, что вернулись убийцами на работу в Россию, в основном в МВД, так же теперь пытали и своих соотечественников, как раньше чеченцев. В каком-то ток-шоу (меня еще раз в год куда-то приглашали) я спросил об этом Шаманова. Он не стал отвечать, а еще живой Владислав Листьев, монтируя предварительную запись, снял мой вопрос.
В этой Первой чеченской войне виновен был не только природно злобный Ельцин, не только бандиты в Кремле и в Чечне, так красочно описанные Мальсаговым, которые не могли поделить между собой доходы от чеченской нефти, но в значительной мере и администрация Билла Клинтона, считавшая, что небольшая победная война укрепит авторитет Ельцина, которого они не понимали и считали очень удобным для себя. Даже выделили ему кредит МВФ на ведение этой войны — об объятиях Билла Клинтона и Ельцина в Москве в разгар войны, после ковровой бомбардировки Грозного и вспоминать отвратительно. Но несмотря на поддержку войны в Чечне из Соединенных Штатов — я ее лично ощутил, когда понадобились небольшие деньги на проведение Международного Трибунала по Чечне, который предотвратил бы неизбежную Вторую чеченскую войну — сочувствие к чеченцам в Европе было так велико, что, конечно, можно было что-то серьезное сделать, осудить прошедшую кровавую баню и предупредить новую. Но и у меня в «Гласности» почти не было аппарата — помощи моего первокласного помощника, сотрудника института философии Андрея Парамонова было мало — у него еще не было своего известного имени и он не мог самостоятельно в чем-то участвовать. Иногда к нам присоединялся отец Глеб Якунин (но за счет «Гласности», а не Нухаева). В Варшаве он с католическим патером отслужил экуменическую службу за мир в Чечне. Чтобы сформировать действенную европейскую поддержку — я носился по Европе, но этого было мало. И у такого небольшого чеченского народа было совершенно недостаточно европейски мыслящих образованных людей, озабоченных спасением и своего и русского народа, которые могли бы поддержать и объединить многочисленные европейские инициативы. Руслан Чимаев — петербургский инженер, Липхан Базаева — председатель Совета чеченских женщин, доцент грозненского университета, Ихван Гериханов — председатель Конституционного суда Чечни, еще два-три человека — пальцы одной руки. К тому же у них никогда не было серьезной поддержки в руководстве самой Чечни: не хотевший войны Дудаев был убит, Залимхан Яндарбиев в Чечне не был популярен и потому начал противные и двусмысленные игры на чуждом чеченским традициям, агрессивном арабском Востоке. Масхадов был, по-видимому, хорошим человеком, но всего-лишь советским полковником, а не европейским лидером гибнущего маленького народа. Нухаева, в руках которого были все чеченские деньги и уголовное прошлое которого (вплоть до объявления в розыск в России, что не мешало ему и в Грозный и Москву регулярно прилетать, да и вообще занимать высокий государственный пост в одном из регионов России) на первый взгляд ничто кроме денег и не интересовало, но неотлучный при нем, якобы принявший ислам, поляк Мансур Яхимчик — его переводчик и советник был с таким клеймом Лубянки на лбу в каждом своем слове и поступке, что связи и самого Нухаева не могли не вызывать подозрения.
Помню, как Руслан Чимаев, очевидно по просьбе Нухаева, попросил меня принять участие в ужине в роскошном ресторане гостиницы «Наполеон», где едва ли не в президентском номере жил Нухаев. В нескольких больших комнатах были расставлены букеты цветов из очень дорогих фирм, вперемежку с множеством ваз с фруктами. Думаю, что Чимаева поселили в более скромный номер, я за себя всегда платил сам, даже в поездках, а в Париже по обыкновению жил у Прохоровых.
Среди приглашенных оказался саудовский принц, кажется, нефтяной министр, и Яхимчик переводил его разговор с Нухаевым явно на эту тему. Я думаю случайно в ресторане оказался Никита Михалков, увидел нашу слегка экстравагантную компанию (принц был, естественно, в национальной одежде) и начал ходить кругами (часа три все-таки) вокруг нашего стола, пытаясь подслушать, о чем мы говорим. Другие его не узнали, тогда он еще был мало известен, а я вспомнил, как за несколько лет до этого, увидевший меня с генералом Калугиным за столиком в кафе Дома литераторов, его отец — Сергей Владимирович Михалков, пересел за соседний столик, чтобы подслушать, о чем мы говорим. Думаю, что никто обоих не посылал — просто сработал семейный инстинкт стукачей.
Мое знакомство с Нухаевым закончилось забавным и естественным образом. На какой-то международной конференции в защиту Чечни то ли в Варшаве, то ли в Кракове я выступал с одним из основных докладов, называя, естественно, по-русски Чечню Чечней. Но высокий национализм Нухаева в основном сосредоточился на том, что надо говорить Чечения, а не Чечня.
Литовцев и поляков он, кажется, убедил в этом, но после моего выступления что-то довольно грубо сказал и опять напомнил об этом. Я этим воспользовался и при полном зале потребовал извиниться. Как всякий профессиональный уголовник извиняться, да еще публично он не мог. Для меня это было основанием больше с ним не разговаривать.
Мне кажется, я уже обо всем этом писал, или говорил. Может быть в своей книге «Гласность и свобода», может быть в одной из статей о Чеченском Трибунале или в предисловии к одной из книг с его материалами. На первый взгляд кажется, что все это воспоминания. С другой стороны — комментируя уже многочисленные сегодня интервью, возбужденные своей догадливостью и смелостью, аналитически-разоблачительные, сильно запоздавшие статьи я мог бы повторить за Пастернаком:
- Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
Все дело, однако, в том, что мои книги, и уже известная читателям интернета «Гласность и свобода» и уже законченная «Еще не в тюрьме — сопротивление культуры» (о Шаламове и Параджанове, Харджиеве, Некрасове и других) и даже «Тюремная книга», над которой я сейчас работаю, это не мемуары, не автобиографические книги. «Это не исповедь», как начал Сахаров свои воспоминания, это книги о времени. И по существу безразлично, кто оказывается их героем, совершенно не важно пишет автор о своем опыте, конечно, с большими пропусками и дополнениями, или сочиняет, подсматривает где-то своих героев, неизбежно привнося в их характер, в их понимание мира множество собственных черт. Лишь для поверхностного читателя имеют серьезное значение постоянно встречающиеся местоимения – «он» или «я».
Как в живописи, мало что определяет сюжет, но важны абсолютная точность художественной формы — у фра Беато Анжелико, Федора Толстого или Михаила Ларионова и полнота, богатство мира, открывающаяся благодаря этой точности, так и в литературе, в письменном тексте, собственно говоря, безразлично выдумал ты сюжет и персонажей или пишешь как тащишь санки с детьми из Тобольской ссылки, и даже какой формой ты пользуешься — кажущимся более лиричным и личным стихом или прозаической эпопеей. В стихах Шаламова, да и у позднего Пастернака натур-философская поэзия на первый взгляд (и не только) содержит больше казалось бы чисто философских обобщений, чем «Колымские рассказы» или «Доктор Живаго». Лев Толстой, начав с «Севастопольских рассказов» и изысканных «Детства, отрочества и юности», но не сумев оценить гениальный пример «Былого и дум» Герцена, в «Анне Каренине» и «Воскресеньи» уже будучи человеком с гигантским внутренним и внешним, личным и общественным опытом принялся сочинять Анну и Левина, когда его собственные, внутренние — трагический опыт Софьи Андреевны, да и его самого в десятки раз превосходили судьбы выдуманных им героев . И читать его дневники и биографии во много раз интереснее. Они содержательнее, в них больше и подлинной лирики и своеобразного миропознания. ХХ век уже был более откровенен и личностен — Чехов, Блок, Белый, Пастернак, Пруст, Шаламов — в этом самом главном — пропускаемом через себя массиве времени. А когда задачи были другие — приспособиться, смешать что-то серьезное с общеупотребительным, как в «Одном дне Ивана Денисовича» или в «Круге первом», появлялось всего лишь новое бытописательство — Писемский с идеями Михайловского. Конечно, единственно важным является результат. И не нам его предопределять. Но в своем замысле я не пишу автобиографию. Я вообще не пишу о себе. Даже, когда повторяюсь, когда ввожу все новые житейские, казалось бы личные детали, я думаю о том, как сделать текст более убедительным, разносторонним и внутренне полным, то есть, как сделать более насыщенным именно этот сколок времени. Так во время тяжелых голодовок, когда твое тело кажется уже растворилось в сером воздухе бетонного карцера, ощущаешь себя не отдельным существом, а инструментом, на котором кто-то играет. Не только тогда, когда начинаю фразу с условного знака «я», но и тогда, когда кажется, что я почти повторяю одно и то же, я все-же пытаюсь писать о времени. Что в результате получается — судить другим.
Опубликовано на сайте: 26 августа 2016, 12:10
С Ельцыным обнимался и шутил, конечно, Билл Клинтон.
26 августа 2016, 13:06
Кажется, Фельштинский где-то говорит о том, что Нухаев – давний агент ГБ, и что убийство Хлебникова было поручено ему Коржаковым в рамках борьбы последнего с Березовским, чтобы на него пала тень обвинения в организации убийства с мотивом мести за первую книгу Хлебникова.
26 августа 2016, 13:27
Отлично у Вас получается! Пишите. Ваш опыт бесценный.
26 августа 2016, 21:32
Сергей Иванович, уточните, пожалуйста, какую роль в событиях 1994-96 годов играл Джимми Картер, 39-й президент США (1977-80 г.г.)? Может быть Вы имеете в виду Била Клинтона (42-й президент США 1991-2000 годы)?
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%BA_%D0%BF%D1%80%D0%B5%D0%B7%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2_%D0%A1%D0%A8%D0%90
Есть такое замечание, не помню автора, об эволюции научных идей, – от “этого не может быть!” до “это же очевидно!”. Сейчас мы в начале заключительной стадии, а Вы начинали первую, – в отношении описания того, к чему пришла сегодня Россия. Разоблачительных интервью становится все больше и будет еще больше, когда откроют рот отстраненные от власти и денег озерные кооператоры и прикормленные ими журналисты.
27 августа 2016, 6:33
Klintona, Sergey Ivanovich, — nedavno chital issledovanie, chto c vozrastom nasha pamyat’ ne uhudshaetsya, a kontsentriruetsya na drugom. (Hochetsya verit’, chto na bolee vajnom :).
27 августа 2016, 14:45
enzel
Александр Че.
a
Конечно, это оговорка, тем более, что году в 1989 я и Иосиф Бегун встречались с Джимми Картером в посольстве, а в 1995 году я сам приглашал его в члены Международного Трибунала по Чечне. но он в очень любезном письме отказался, а согласился бывший заместитель госсекретаря Пол Глобл.
27 августа 2016, 15:26
enzel
Фельштинский редко аргументирует свои выводы и из-за этого трудно относиться к ним, как к источникам информации. Думаю, что для Нухаева, чтобы убить Хлебникова не нужен был заказ Коржакова, а вполне достаточно было того, что Хлебников написал о нем.
27 августа 2016, 15:46
Мальсагов в своём интервью аккуратно обошёл фигуру Басаева. Которая, по сути, ключевая в логике тех лет.
30 августа 2016, 15:43
Роль Басаева во второй чеченской войне конечно выглядит одиозно, если бы не было похода басаева на данестанское село, то У Путина и не было бы инициативы второй и заключительной войне России против Чечни.что это, разработка новейших систем по падавлению противника или отработанный в процессе механизм?Я уверен, что и Басаев, и Дудаев–были всего лишь испонителями воли московских чекистов..Время придёт, архивы или перебежчики озвучат правоту моих домыслов…Вам, Сергей Николаевич, желаю полностью раскрыть противонародную спецслужбу, которая до сих пор и потом будет иметь в России и мире (щупальца пущены по всему миру) долгое влияние, к сожалению..
4 сентября 2016, 17:16
Натолкнулся вот на такую публикацию, пытающуюся опровергнуть гебистские связи Синявского и обвиняющую Буковского в “фальсификации”: http://andrey-trezin.livejournal.com/92481.html.
Что тут можно сказать? Там и Горбаневская отметилась.
8 сентября 2016, 16:59
Виктор-1
Мне кажется, что Басаев и Дудаев совсем разные люди и роли у них разные, а, в особенности, по отношению к войне. Дудаев делал все, чтобы ее не допустить, без большого, правда, успеха, а Басаев взял деньги у Березовского, что он публично признал в ответ на обвинение Масхадова, и, возможно, надеялся на новую, победную, как и первая, войну. К тому же видел себя президентом не только Чечни, но и по меньшей мере тех районов Дагестана, где живут чеченцы, а может быть и Ингушетии. Так что соблазнить его походом в Дагестан для которого у него было историко-идеологическое обоснование: чеченцы должники дагестанцев, которые принесли в Чечню ислам, и теперь должны отдавать свой долг, было совсем нетрудно. Тем более, что в Дагестане были укрепленные Степашиным Чабан-Махи и Караван-Махи. Была договоренность, что о передвижении русских войск он все будет знать, а в Дагестане встретит всеобщую поддержку (это была его собственная иллюзия). Так что Басаева, конечно, заманивали в Дагестан, но и он сам жаждал обмануться: отношение к своему походу в Дагестане не выяснял, а по горским обычаям для того, чтобы вернуть долг спрашивать согласия не нужно.
15 сентября 2016, 17:31
enzel
На самом деле вся эта история с письмом Андропова высосана из пальца всеми ее комментаторами. Письмо Андропова – документ прикрытия. По нему судить о том сотрудничал Синявский с КГБ или не сотрудничал нельзя, потому, что Андропов не может сообщать в письмах, которые видят десятки если не сотни сотрудников ЦК о том, кто сотрудничает с КГБ. Поэтому в “Четырех масках Андрея Синявского” я ни разу не упомянул и не комментировал это совершенно ничего не значащее письмо. Его цель только одна – получить санкцию ЦК на отправку Синявского за границу. Для чего используются довольно двусмысленные обоснования. Володя был, конечно, не прав, что уделил большое внимание этому письму, а если еще опубликовал его не полностью, то тем более. Многочисленные разоблачители Буковского не упоминают всего, что являлось самым важным, что Синявский в молодости сотрудничал с КГБ, да еще так, что его возили на военном самолете в Вену, что уж слишком, для простого стукача.Что устроенная Синявскому и Даниэлю фантастическая реклама в десятках советских газет и журналов не может быть никак логически оправдана и, главное, что и как писал Синявский попав в Париж (и это кроме того, что он был единственным за всю историю Советского Союза политзаключенным, спокойно и регулярно отправлявшим ежемесячно стостраничные письма жене). Для Буковского Максимова и Кузнецова не понимавших характера письма Андропова в ЦК КПСС, зато вполне был ясен просоветский а в каких-то случаях и провокационный характер всех статей и выступлений Синявского в Париже, и именно поэтому русские, остававшиеся в Москве, обманутые статьями в “Известиях” о независимых и неподцензурных писателях, не обратившие внимания на письма Даниэля из тюрьмы, где он вполне внятно пишет “о любопытном будущем нашего друга” и не желает иметь с этим никакого дела и не знающие статей Синявского в Париже, относились к нему хорошо. А люди на Западе, все это видевшие, безоговорочно плохо. Почему Синявский и оказался в полной изоляции. Мало-мальски продуктивный спор на Западе был только между приятелями Синявского в молодости Воронелями, которые считали и писали, что Синявский никогда не прекращал сотрудничества с КГБ и свои книги печатал на Западе по договоренности с Лубянкой, и Элен Замойской и мной о том, что с уменьшением числа агентуры в 53 году Синявского больше не тревожили, печатать первые книги за границей он начал по своей инициативе, а когда он понадобился Шелепину и Семичастному, ему напомнили “вы же наш человек”. Впрочем, я слишком подробно начинаю пересказывать свою главу “Четыре маски Андрея Синявского” (она есть в интернете) из , слава Богу, завершаемой книги “Полвека советской перестройки”.
P.Sю Никаким известным литературоведом Марья Васильевна никогда не была. До эмиграции, кроме активного занятия ювелирным промыслом – тоже, конечно, с ведома и под крылом Лубянки, напечатала одну статью в “Декоративном искусстве” о Пиросманишвили с цитатой из Мандельштама, чем очень гордилась.
15 сентября 2016, 18:23
Sergey Grigoryants
А позиция Н.Е.Горбаневской?
15 сентября 2016, 18:49
Целью Кремля было лишить чеченских сепаратистов международного сочувствия и поддержки. Для этого надо было представить всех их бесчеловечными террористами, дикарями и непримиримыми врагами западной цивилизации, стремящимися не к независимости своей небольшой страны от Москвы, а к построению Всемирного Халифата. По-моему, Басаев всё время только и делал, что выполнял это задание своих кремлёвских хозяев. Не удивлюсь, если он имеет от них награды.
16 сентября 2016, 21:48
Sergey Grigoryants – 7
http://www.krugozormagazine.com/show/politkovskaya.3180.html
21 сентября 2016, 21:06
https://putinism.wordpress.com/2016/09/22/sugar/
23 сентября 2016, 11:01