Со стыдом вынужден сказать, что у меня не разобран громадный, частью мой собственный, частью как остатки фонда «Гласность», архив. К счастью, почти перед выставкой Шаламова я случайно увидел торчащий в куче писем конверт с его почерком и это был стишок о том, что он всегда меня рад видеть, что мне и помогло, кроме моего устного объяснения, подтвердить свидетельством Варлама Тихоновича, что все измышления Сиротинской и ее сына по поводу наших дурных отношений являются чистейшей клеветой. Но около недели назад замечательный архивист из Московского Университета Дмитрий Споров начал разбирать горы моих писем, считая нужным отобрать письма из тюрем и в тюрьмы. В результате его раскопок в этой горе обнаружилось еще одно письмо Шаламова — большое, на этот раз подробное, где он сам все объясняет гораздо точнее, чем это делал я, и которое я и даю в качестве публикации неизвестного шаламовского текста и в общем для любопытной характеристики его самого — его деликатности, стеснительности, но и, действительно, наших хороших отношений. Причем, как выясняется после этого большого подробного письма, Варлам Тихонович не удовлетворившись им, прислал мне в Киев еще и стишок о том, что всегда рад меня видеть.
1 апреля 1968г. 8.30
Дорогой Сергей Иванович
Отвечаю Вам не только в первый час после получения Вашего письма, но в ту же минуту, не выпуская Вашего письма из рук.
Случилось страшное недоразумение, виной которому моя глухота.
Дело в том, что меня преследует письмом и телефонными звонками некий Сергей Мухамедзянов, требуя помощи в реализации его тюремных наблюдений («сердце юродивых …»). Это — полуграмотный графоман, нахал высшей марки и я даже обсуждал с юристами вопрос, как прекратить этот шантаж. Я в глаза этого Мухамедзянова никогда не видел и строки из произведения не читал. Но по телефону я с ним говорил, категорически отказывался встречаться и читать его опусы. Кто-то из журнальных работников (вроде Домбровского) подсунул ему мой телефон, не в силах сам справиться с (той пожирающей) графоманской страстью. У меня есть его большое типично графоманское письмо да еще с предложением «оплатит деловую сторону» и так далее.
Несколько раз на день … Мухамедзянов звонит мне. Я не терял надежды отвязать(?) от него обычным способом, без обращения в прокуратуру и милицию.
Письмо Мухамедзянова я сохраню для своей коллекции. Могу показать этот перл при ближайшей нашей встрече.
Ради бога, простите меня за это недоразумение. С глухим человеком очень трудно подробно объяснить по телефону и я рад, что Вы приняли решение написать мне письмо.
Желаю Вам всякого, всякого добра, Сергей Иванович. Прошу прощения за это недоразумение, доставившее Вам боль. Да и мне тоже после получения Вашего письма.
Воспользоваться Вашим приглашением на выставку я не могу из-за своих квартирных дел (я переехал, получил комнату в том же доме, новый мой адрес Москва А-284, Хорошевское шоссе 10 кв 3 (а не 2, как было раньше). За 60 лет жизни я впервые в отдельной комнате. М-б , Вы найдете возможность приехать ко мне хоть на несколько минут.
Я бы вручил Вам книжку мою последнюю, которой, кажется у Вас нет.
Еще раз простите за случившееся.
Ваш В Шаламов.
Клятвенно подтверждаю, что это мое письмо — не первоапрельская шутка.
В. Ш.
Не успокоюсь, пока не подтвердите получение звонком, или же письмом — все равно.
Опубликовано на сайте: 12 февраля 2017, 15:56
Спасибо!
Впечатлило “За 60 лет жизни ВПЕРВЫЕ в отдельной комнате”, впрочем, сам Шаламов безмерно впечатляет. Удивительной стойкостью.
12 февраля 2017, 21:01