Комментарии на: К гибели Виктора Некипелова

От: конь

конь — Tue, 31 Oct 2017 04:23:43 +0000

ссср капут кгб капут покупаем технологии.удачи вам сволота.

От: Александр Че.

Александр Че. — Mon, 17 Oct 2016 15:38:52 +0000

Материалы расследования отравления Литвиненко на русском языке к годовщине
http://www.rulit.me/books/litvinenko-rassledovanie-read-443432-1.html
Гольдфарб выкладывал эту ссылку на Эхе, там она уже ушла в “подвал”.

От: Sergey Grigoryants

Sergey Grigoryants — Sun, 16 Oct 2016 13:54:45 +0000

Михаил Ривкин

Миша, простите, но на сайте Игрунова я ничего не читаю.

От: Михаил Ривкин

Михаил Ривкин — Sun, 16 Oct 2016 08:25:45 +0000

Эту историю про чай я рассказал в 1990 г. в интервью М. Перевозкиной и А. Пятковскому. Интервью было опубликовано в 2006-м, на сайте В. Игрунова, где собраны все мои воспоминания http://www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-dissid/dissidents/rivkin/1200923212.html

От: Sergey Grigoryants

Sergey Grigoryants — Sat, 15 Oct 2016 13:00:49 +0000

Теперь Ваши воспоминания. Миша, стали гораздо понятнее. До этого Вы о чае не упоминали.

От: Михаил Ривкин

Михаил Ривкин — Fri, 14 Oct 2016 08:42:12 +0000

и в догонку: “лефортовский чифирёк в наши дни”

“Вспоминается история с Алексеем Пичугиным, которого 14 июля 2003 года отвели на допрос из камеры СИЗО «Лефортово» к соседям— в Следственное управление ФСБ. Потом он говорил адвокатам, что там ему предложили кофе и сигарету. Его сосед по камере Игорь Сутягин рассказывал, что Пичугина привели с допроса в невменяемом состоянии.

13 лет спустя, после аналогичного выхода из камеры к «соседям» в Следственное управление ФСБ у Михаила Максименко участились головные боли”

http://echo.msk.ru/blog/zoya_svetova/1855624-echo/

От: Михаил Ривкин

Михаил Ривкин — Fri, 14 Oct 2016 08:39:46 +0000

Добавлю в отношении Эпизода в Лефортово. Часа через четыре после начала допроса, когда стало ясно, что я не даю показаний, и даже отказываюсь подтверждать те факты, которые они мне “вводили”, т.е.то, что следователь сам рассказывал о моих контактах и т.п., следователь предложил мне выпить чаю. Я обратил внимание на две детали: следователь заваривал чай стоя в очень неудобной позе, спиной ко мне и лицом к низенькой тумбочке, согнувшись. Поза была очень неудобная,но зато он загораживал от меня свои руки и чайник с заваркой. Кроме того, меня поразило, насколько крпкий был чай. Настоящий чифир. Через четверть часа после того, как я выпил, следователь вдруг забыл о том, зачем меня вызвали в ГБ, и стал читать какую-то газетную заметку, о том, что США потребляют больше кислорода, чем регенерируется над их территорией. Прочитав, стал задавать вопросы “на проверку”, насколько я понял и могу повторить содержание статьи. В 2005, когда я был в германии, я встречался с Г.Суперфином, говорили о том, как у кого шло следствие. Я ему про тот эпизод в Лефортово не рассказывал. И он меня неожиданно спрашивает: “ну как, а чаем-то поили на допросах? чай крепкий предлагали?” и рассказал, что ему давали очень крепкий чай, после которого он чувствовал себя странно, появлялось состояние какой-то эйфории…

От: Sergey Grigoryants

Sergey Grigoryants — Thu, 13 Oct 2016 10:13:09 +0000

Добрый день, Витольд! Я упоминал, забыв фамилию, вероятно, еще об одном человеке – его знал Коля Ивлюшкин. Это был, кажется, капитан из морской разведки, откуда-то из Прибалтики. Судя по всему, стабильный страх отравления, который не появился ни у Янина, ни у Корягина, ни у меня, был результатом у всех троих длительного пребывания (у Балахонова – месяц, как он мне рассказывал) в одиночной палате в институте имени Сербского.

От: Sergey Grigoryants

Sergey Grigoryants — Thu, 13 Oct 2016 10:05:05 +0000

Ваше упоминание о медсестре Соне и этот рассказ я уже встречал в Вашей книжке “Два года на Каме”. Думаю, что здесь Вы ошибаетесь, или просто мало что знаете о Соне. Была она обычной медсестрой, татаркой, конечно, выполнявшей все, что ей скажут, но для таких серьезных вещей, как отравление политзаключенных, у нас были два врача и фельдшер, и поручать это Соне не было никакой нужды. Да и результатов никаких не было. Что касается второго Вашего рассказа, то здесь мне судить трудно, хотя непонятно, как это отравление было произведено. У Володи Войновича все было ясно на допросе в “Метрополе”: его отравили сигаретами. Вызвали первый раз – посмотрели какой сорт он курит, и как торопливо берет одну сигарету за другой, а на второй раз, просто подменили сигареты. Что было у Вас, Миша, понять нельзя. Вы не пишете о том, что Вас чем-то кормили, или давали Вам закурить.

От: Михаил Ривкин

Михаил Ривкин — Sun, 09 Oct 2016 17:39:07 +0000

Анцупова соединили со мной 21-25 сентября 1986. примерно Меня подняли из карцера,через три дня перевели к нему в камеру, сидели вдвоём дл 10 декабря. Он ничего про ту историю не рассказывал, я узнал уже позднее, кажется на этапе в Москву. Вызлядел он вроде-бы нормально, насколько все мы там были нормальными…. Меня как раз в карцере кормили через зрнд, раз пять, и я запомнил такую деталь. Два озранникак в коридоре, перед началом кормления, разговаривают: “А кто супчик солил?” – “Соня”. Меня, даже в том моём полуобморочном состоянии, две детали поразили: какая разница, солёная жи эта жижа или нет? и второе: соня ведь это медсестра, имела допуск в политическоое крыло, и все знали, что она работает на ГБ.Ничего особенного я после кормления не почувствовал. Скорее полная апатия и безразличие ко всему. Но мне и не предлагали ничего подписывать или заявляьб. Просто сказали: не снимеешь голодовку – будет ещё пятнашка. и я в том состоянии согласимлся снять голодовку. Но вот во время следствия, на самом первом допросе, похоже,что-то было.Допрашивали меня как свидетеля, до пяти часов вечера. Следак проводил до проходной, и вдруш спрашивает: №а вы как домой поедите7 на такси?” – “почему на такси? на метро” – “А вы доедите, всё нормально?” я очень удивился. А когда доехал до дому, началась жутикая головная боль, рволта, до ночи… Но, опять, же, резких перепадов в психическом состоянии не почувствовал, может перевозбужление как-то меня спасло.. или дозу не рассчитали